Вторая жизнь Мириэль Уэст

Мириэль затаила дыхание. Как по команде, Фрэнк подошел ближе. Как раз перед тем, как их губы встретились, на дорожке послышался шорох велосипедных шин и топот ног. Они быстро отстранились друг от друга и посмотрели в ту сторону, откуда доносился шум. Танцы, похоже, закончились, и последние из завсегдатаев вечеринок тащились к ним. Они курили, смеялись и потягивали пунш из чашек, которые стащили из зала отдыха. Некоторые направились к своим домам. Остальные, либо слишком пьяные, чтобы найти дорогу домой, либо намеревавшиеся веселиться всю ночь напролет, приблизились к Мириэль и Фрэнку. Билли и Роза были среди них.

– Фрэнк, – промямлил Билли. – Ты как раз тот парень, которого мы искали. Прокрути нам несколько пластинок на своем фонографе, хорошо?

Фрэнк взглянул на Мириэль, затем снова на небольшую толпу.

– Поздновато для этого, тебе не кажется?

– Еще даже не полночь, – возразил один из них. – Марди Гра еще не закончился.

– Я устал, – настаивал Фрэнк, пристально глядя на Билли. – Почему бы тебе не пойти и не поприставать к Айрин.

Но Билли явно был слишком пьян, чтобы уловить намек.

– Она решила лечь пораньше. – Он положил руку Фрэнку на плечо. – Давай, старина. Отказ не принимается.

Фрэнк вздохнул и посмотрел на Мириэль, в его красивых голубых глазах читалось извинение.

– Ты идешь?

Она хотела этого. Безумно. Танцевать с ним, пока все остальные не устанут и не разойдутся по домам, затем начать снова с того места, где они остановились, и наконец поцеловаться. Она вернула ему пиджак.

– Я лучше не буду.

Глава 51

На следующее утро Мириэль проспала завтрак и помчалась в лазарет, чтобы не опоздать на работу. За несколько недель до Марди Гра по колонии распространился грипп, и большинство больничных коек оказались заняты. Женщины интересовались вчерашним праздником, пока Мириэль проверяла их жизненные показатели и подносила таблетки. Она рассказывала о параде и вечеринке по меньшей мере дюжину раз, описывая платформы, музыку, костюмы и еду с мельчайшими подробностями, когда видела, как от этого загораются их глаза.

– Я надеюсь, что в следующем году они устроят еще одну вечеринку, – сказала одна из женщин. – Я сто лет не праздновала Марди Гра.

– Конечно, мы так и сделаем.

Только спустя время, раздавая женщинам завтрак, Мириэль поняла, насколько ошибочны были ее слова. В следующем году не будет никакого «мы». Она уедет отсюда домой к своей семье. Карвилл станет не чем иным, как воспоминанием.

Это должно было сделать ее счастливой. Это действительно делало ее счастливой. До тех пор, пока она не задумывалась о тех, кого оставит здесь. Жанна, Мэдж, мистер Ли, Фрэнк… Все те, кто никогда не сдаст двенадцать отрицательных тестов, чья единственная надежда – излечение.

Мириэль была так отвлечена этими мыслями, что споткнулась о ножку одной из кроватей. Ей удалось удержаться и не упасть, но молоко из кувшина, который она несла, выплеснулось на ее униформу.

Сестра Верена подняла глаза от стопки бумаг, которые она сортировала, и бросила на Мириэль кислый взгляд. Пятно пепла темнело у нее на лбу, напоминая Мириэль, что она, как и все остальные католики, сегодня постилась. Неудивительно, что она была такой раздраженной.

Мириэль вытерла пролитое на пол молоко, затем поспешила обратно в свою комнату, чтобы переодеться. Когда она пришла, дом оказался пуст: Жанна в школе или прогуливает уроки, а остальные ее соседи по дому в зале отдыха поглощены игрой в покер или джин. Они играли почти каждое утро перед обедом, и Мириэль не удивляло, что Великий пост их не остановил.

Однако, переодеваясь, Мириэль услышала тихий царапающий звук. Непохожий на тот, который возникал, когда мышь грызла плинтус. Он был непрерывный. Она выскользнула из комнаты в одной сорочке, пошла на звук и очутилась у двери Айрин.

Она, вероятно, в последнюю минуту собирает вещи для завтрашнего отъезда, решила Мириэль. Хотя это не совсем объясняло шум. Она дважды постучала в дверь. Когда подруга не ответила, она вошла без спроса.

Свет был выключен, тяжелые шторы занавешены. Комнату наполнял резкий запах дезинфицирующего средства. Откуда-то изнутри доносился тот самый скребущий звук.

– Айрин?

Ответа не последовало. Мириэль нащупала вдоль стены окно и отдернула занавески. Айрин лежала на кровати, отвернувшись от нее.

– Вставай, соня. Уже почти одиннадцать.

Комната Айрин была опрятнее, чем Мириэль когда-либо видела, но ничего из ее одежды или безделушек не было упаковано в сундук. Из множества фотографий в рамках, висевших у нее на стене, только одна была вынута. Она лежала лицевой стороной вверх на ее тумбочке рядом с очками и вскрытым письмом.

– Как ты вообще собираешься успеть на свой завтрашний поезд? Я же предлагала помочь тебе собрать вещи.

В ответ снова раздался только ровный скребущий звук. Мириэль оглядела маленькую комнату в поисках источника шума. Айрин притащила свой фонограф из гостиной и втиснула его в дальний угол. На проигрывателе крутилась пластинка, игла скрежетала по этикетке.