Встретимся в полночь

– Вау, Лаки, вау! Что это было? – воскликнул Джеймс. – Добро пожаловать в K-Pop, Америка!

Толпа зааплодировала, а Лаки рассмеялась, откидывая волосы с лица. Этот жест был мне до боли знаком.

– K-Pop уже был тут, Джеймс.

Новый рёв толпы.

У него хватило такта выглядеть смущенным.

– Верно, верно. Но ты тоже преподнесла нечто…. Я хочу сказать: вау. Завтра тебя будут знать все.

Она вспыхнула, но скромно опустила взгляд.

– Спасибо. Мне было приятно, – сказала она.

– Ты выглядела отлично, девочка! – сказал он с мультяшным движением тела. Все вновь закричали. – Итак, расскажи о себе? Ты только что из азиатского турне, верно?

Она кивнула, сложив руки на коленях. Я видел, что она слегка заламывает их. Я видел всё. Мир был размытым пятном, но она кристаллизовалась во что-то острое и сияющее.

– Да, закончили пару дней назад.

– Как оно прошло? Безумно, полагаю?

Лаки улыбнулась.

– Мягко сказано. За два месяца я побывала в пятнадцати городах.

Толпа издала что-то вроде «ва-а-а-ау», впечатленная и благоговеющая.

Джеймс вскинул брови.

– Воу, это точно. Где была твоя последняя остановка?

– Гонконг, – ответила она быстро и четко.

– Кстати, о Гонконге, – сказал Джеймс, оглядывая аудиторию. Подмигнул и кивнул с особым выражением лица. – В интернете ходили слухи, что у тебя там было приключение.

Я издал сдавленный звук. Не может быть. Было ли им позволено поднимать этот вопрос? Звезд K-Pop так яростно защищали. Даже упомянуть нечто скандальное считалось святотатством.

Но этим вечером всё было кощунственно.

Лицо Лаки застыло. На нем появилось безмятежное выражение звезды, намекавшее на тайну, похороненную глубоко внутри неё. Недостижимое. Я никогда не чувствовал себя так далеко от нее.

Прошло несколько неловких секунд, и можно было заметить, как Джеймс бросил взгляд на кого-то за кадром, чтобы понять, не стоит ли ему сменить тему. А потом Лаки словно включили. Искра зажглась в ее глазах, когда она скривила губы в гримасе.

– А что ты слышал? – её голос был таким заговорщическим, таким озорным, что все расхохотались.

Его лицо покраснело, Джеймс пробормотал:

– Ну, только то, что… у тебя, возможно, был романтический день.

Боже, серьезно, Джеймс Перривезер? Я не сводил глаз с Лаки, каждый нерв был настроен на то, что скажет Лаки в ответ.

Она откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу. Словно ajumma, собиравшаяся подрезать ростки фасоли. Это выглядело так изящно, так по-корейски, так комфортно.

– У меня был хороший день, – ответила она с широкой улыбкой.

Люди на секунду заулюлюкали, а затем наступила тишина. Я почти чувствовал, как все в зале, все, кто смотрел шоу, склонились вперед. В ожидании того, что она скажет дальше.

Не то чтобы вся моя жизнь зависела от этого единственного момента или чего-то в этом роде.

Обхватив рукой колено, Лаки смотрела прямо в камеру.

– Я взяла выходной после долгого тура. И это было… – её голос затих, взгляд опустился к полу. – Это было запредельно.

Слово выстрелило с экрана прямо в меня, наполнив меня жаром – словно солнце, пробившееся из-за облаков.

Ее взгляд вновь обратился к камере, она выпрямилась и провела рукой по волосам. Я почти чувствовал их пряди меж своими пальцами. После паузы, которая, казалось, длилась сто тысяч лет…

Она улыбнулась мягкой улыбкой, полной тайны.

– Я провела день с фотографом. Он скоро опубликует очень, очень эксклюзивный репортаж обо мне. Поищите. Джек Лим.

Я упал назад на диван. Она тоже не потеряла веры в меня.

Год спустя

Глава пятьдесят девятая Кэтрин

– Ферн! Боже!

Померанский шпиц уставился на меня, вызывающе задрав морду и подпрыгивая на своих крошечных неуклюжих лапках.

Она помочилась на серебристые Birkenstocks. В третий раз за этот месяц.

– Я набью из тебя чучело, сделаю держалку для шляп! – взвизгнула я.

– Кэтрин! – крикнула моя мама с порога моей спальни. – Не разговаривай так со своей младшей сестрой.

Я фыркнула, поднимая оскверненную сандалию.

– Сестрой?! Она не моя сестра, извращенка!

Ферн прыгнула в мамины объятия, и мама замурлыкала в ее шкуру.

– Не волнуйся, ты – лучшая дочь, чем она.

Я невольно рассмеялась, и моя мама посмотрела на меня блестящими глазами.

– Убери свою комнату. Тут нет горничных, как в гостинице.

Она пошла по коридору с собакой, самодовольно устроившейся у нее на руках. В этом доме была лишь одна принцесса, и это была не я.

Моей семье потребовалось всего несколько дней, чтобы привыкнуть к тому, что я вернулась домой. Со мной никто не нянчился, никто не суетился. Я должна была выполнять работу по дому, соблюдать комендантский час и каждый вечер ужинать со своей семьей. Моя настоящая сестра Вивиан немедленно позаимствовала мою одежду.

Мне это нравилось.

Январский день был теплым, что было не так уж необычно для Долины. Я приоткрыла окно и выглянула в тупик. Соседи выгружали продукты из своих компактных внедорожников. Несколько детей катались на велосипедах. День подходил к концу, и небо было бледно-голубым с розовой каймой.

Все было и знакомо и чуждо, и я наслаждалась каждой секундой, проведенной дома.