Встретимся в полночь

Я наблюдала за машинами сквозь тонированные стекла, радуясь тому, что оказалась дома, пусть даже ненадолго, ведь я увижу свою семью перед шоу. После выступления нам придется немедленно вылететь обратно в Сеул, чтобы начать запись американской версии моего альбома и отыграть пару концертов, а также обсудить мой американский дебют.

Радио тихо вещало на волне старой радиостанции, которую я любила в детстве. Рен сидел впереди рядом с водителем. Джи Йон и Джозеф – другой машиной отправились в свой отель.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, желая отключить мозг перед долгой поездкой к дому моих родителей.

Что-то упало мне на колени. Я резко открыла глаза.

– Я забыл об этом, – сказал Рен с переднего сиденья, глядя на меня в зеркало заднего вида. – Это, хм… – он откашлялся. – …парень. От того парня, с которым ты была вчера.

Я уставилась на большой белый конверт с нацарапанной на нем надписью «Для Лаки».

Спешный наклонный почерк. У меня закружилась голова, дыхание участилось.

– Он умудрился поймать меня вчера в вестибюле отеля. Этот парень не пропадет.

Это точно.

Я швырнула пакет обратно Рену.

– Не хочу.

Он вскинул брови.

– А я думаю, хочешь.

– Прошу прощения? – сказала я. – С каких пор тебя вообще заботит…

Конверт бросили обратно мне на колени.

– Поверь мне. Посмотри.

Это было очень не похоже на Рена. Затем он отвернулся, чем-то поглощенный в своем телефоне. Я нервно взяла конверт и вскрыла уже сорванную печать.

Оттуда выскользнуло фото. Мое глянцевое фото десять на восемь дюймов. Я стояла на небесной террасе, глядя на горизонт с пика Виктория. Счастье на моем лице, когда я смотрела на город, заставило мое горло сжаться. Я не хотела, чтобы мне напоминали об этом. Мои пальцы дрожали, пока я держала фото, не в силах отвести взгляд.

– Ты, хм, может, захочешь перевернуть его.

Я растерянно подняла взгляд на Рена.

– Что?

Он снова прокашлялся и вернулся к своему телефону. Ради всего святого.

Я перевернула фото. Подписано той же синей ручкой:

«Лаки,

я выбрал это фото, потому что тут ты выглядишь счастливой. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Я так в тебя верю. Никакой истории больше нет.

Прости меня.

Люблю тебя.

Джек.

P.S. Спасибо. За всё».

Ночь понедельника (Лос-Анджелес) Полдень вторника (Гонконг)

Глава пятьдесят восьмая Джек

– Ты занимался чем?

Я сглотнул, увидев недоверие на лицах моих родителей. В последнее время они редко в чем-то соглашались друг с другом, но в одном были солидарны. Я облажался.

Эйва сидела на диване рядом с ними, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Типа: «Братан. Что». Она потянула за свою длинную черную косу и покачала головой.

Я сделал глубокий вдох, неловко стоя посреди гостиной в доме моих родителей.

– Я лгал вам и делал фото для таблоида. В качестве подработки.

– Таблоид, Джек? – переспросил мой папа, с отвращением и разочарованием. Он потер глаза рукой, не в силах взглянуть на меня.

Хотя я там больше не работал, я чувствовал потребность защититься. В прошлом я отмахивался от всего, позволяя им считать себя каким-то неугомонным бродягой. Но это уже было не так.

– Да, таблоид. Потому что у меня хорошо получалось.

– Хорошо получалось преследовать знаменитостей? – прервал мой папа.

Мама бросила на него взгляд.

– Пусть говорит.

Мой отец покачал головой, но ничего не сказал.

Я убрал волосы с лица и уставился вниз, на журнальный столик.

– Это было нечто большее, чем проникнуть куда-то и получить от людей то, что нужно. Я умел рассказывать истории через фото.

Тут я поднял взгляд на родителей.

– Я хочу учиться фотографии.

Мой папа растерянно нахмурился.

– Ну да, Джек, мы знаем, что тебе нравится фотография. Мы не просто так потратили столько денег на эту твою камеру. Но теперь ты хочешь учиться этому?

– Да, – ответил я быстро, чтобы не растерять храбрость. – И я не просто люблю фотографию. Я, кроме того, хорош в ней. – Вот, я это сказал. Я чувствовал себя уязвимо, претендуя на страсть, на мастерство. Несмотря на то, что я знал: мои фото хороши, я никогда не чувствовал себя комфортно, демонстрируя гордость своей работой. До тех пор, пока не познакомился с Лаки.

Я продолжил.

– Я знаю, что это не практично и вы, ребята, не одобряете. Когда я в последний раз заикнулся об этом, вы просто отмахнулись. Но я серьезно. У меня было время подумать об этом. И я хочу использовать свои навыки в интересной работе. А не в погоне за знаменитостями.

Повисло молчание, и я взглянул на Эйву, надеясь увидеть дружелюбное лицо. Она улыбнулась мне, все еще теребя свою косу.

– Ты лучший фотограф, какого я знаю, – сказала она, пытаясь помочь мне.

Я нервно рассмеялся.

– Эм, спасибо?

– Ты очень хорош, – наконец сказала моя мама.

Мой взгляд метнулся к ней.

– Да?

Её лицо смягчилось.