Вспомни всех

Потом она вернулась к разговорам о каннибализме. На этот раз она заявила мне следующее: «Анечка, я знаю, что ты чистая и непорочная девочка, я понимаю насколько для тебя это ужасно, но поверь, я не сошла с ума. Я хочу, чтобы ты пережила это. Поверь, скоро война закончится, обязательно закончится. Ты выйдешь замуж, родишь детей и доживёшь, до глубокой старости… Я хочу, чтобы ты пообещала мне выжить, Аня! Доченька, я скоро умру, я это чувствую! Пожалуйста, умоляю тебя, когда это случится – возьми моё тело и съешь! Ни сразу, растяни на дольше, пожалуйста, дочка».

Я решительно отказалась продолжать этот разговор. И грубо ответила тогда маме, что не стану делать этого, даже если умру сама. Я сказала ей, что она должна оставаться жить и попросила прекратить подобные рассуждения впредь.

Я была вне себя от возмущения и страха. Она действительно сошла с ума, если решила вести со мной такую беседу!..»

Над городом забрезжил рассвет. Капитан Кириллов, так и не спал. Он, то читал, то думал и никак не мог успокоиться. Всеобщее горе, обуявшее советских людей в эту ужасную войну, делало незначительными отдельно взятые, людские потери. Да, он потерял семью, да, он остался одиноким сиротой. В мирное время, подобное, сочли бы горем, Кириллов заслуживал бы сочувствия и жалости, а теперь… Как мог он рассчитывать на жалость, если его горе было не больше чем у других? Если все вокруг давно привыкли к смерти, окружавшей их со всех сторон. Что с того, что погибли все твои родные? У твоего подчинённого, они погибли тоже все! Как и у твоего командира.

Пройдёт очень много лет, прежде чем, люди оставят всю свою боль в прошлом. Будут с ужасом вспоминать это страшное время, в котором пришлось жить их предкам. Молодые люди, лишённые конечностей, перестанут быть привычным явлением, а средняя продолжительность жизни, превысит, наконец, возраст в двадцать лет.

Но как теперь жить ему, Кириллову? Как жить остальным обездоленным и осиротевшим людям? Об этом он не думал. Он сожалел и плакал о прошлом, однако, вопросов о будущем у него, как и у других не было. Его задачей было наведение порядка в Ленинграде. Когда закончится война, он вернётся домой и начнёт строить всё заново. Покончив с боями, солдаты займутся строительством. Будут возводить новые здания, новые улицы, новые города. Работы будет много, и она будет для всех. Времени предаваться своему горю не останется. Не останется на это и сил.

Много лет спустя, их потомки будут сидеть и рассуждать о войне, которой не знали. Ужасаться и радоваться, что у них самих всё, слава богу, не так. Они будут расстраиваться из-за проблем на работе, будут ругаться друг с другом, злиться, завидовать и ненавидеть. Будут мучительно думать над тем, что сегодня съесть на ужин: котлеты из говядины, или жареную курицу. Они будут бороться за права угнетённых социальных групп и ходить на митинги. Потомки станут придумывать себе причины для переживаний и недовольства. Чтобы можно было потом обоснованно лечиться алкоголем и антидепрессантами от этих своих воображаемых трудностей. Они вспомнят о блокадном Ленинграде мимолётом, сокрушённо покачают головой и вернутся в свою суетливую, бессмысленную жизнь.

Но всё это будет нескоро, и Кириллов об этом никогда не узнает. Он не узнает и о том, что его правнуки будут влюбляться в американских актёров, играющих в кино, которое расскажет зрителю о том, как отважные джоны и роджеры – победили Гитлера. Как их вождя, товарища Сталина, назовут тираном и чудовищем, поставив между ним и личностью нацистского фюрера знак «равно». Как его великая страна будет развалена и как её жители станут, разинув рты, с упоением внимать кукольным ораторам, что перепишут историю и растопчут ногами его, капитана Кириллова, прах…

Он умылся, выпил горячего чая и вызвал дежурного.

Его отряд вернулся на улицы прочёсывать следующий квадрат домов.

Обтянутый кожей скелет Анны Кустарниковой, похоронили в общей могиле вместе с трупами, которые оказались на чердаке рядом с ней.