Вскормленные льдами

«А чтобы это стало ловушкой, я позабочусь!»

И как же хотелось бить русских по частям: Камимура расправляется с «одиночкой». Затем ловит владивостокские крейсера. А первый боевой отряд, в составе лучших броненосцев флота под его командованием, наконец, сходится в линии с Витгефтом. Шпионы доносили, что эскадра в Порт-Артуре усиленно к чему-то готовится!

«К чему-то? – совсем неопределённо усмехнулся адмирал – без радости, но и не злорадно. – К чему же ещё».

Уже дважды японские корабли разводили пары, покидая стоянку у Эллиота, попусту сжигая уголь – русские «телегу как запрягали, так и распрягали».

Броненосцы Витгефта на внешнем рейде появиться не соизволили.

«Дважды. Что ж, русский бог любит троицу. Значит, в следующий раз».

Почувствовав, как заломило спину от склонившейся над столом позы, То́го с удовольствием уселся в кресле. Наконец вызвал вестового заменить опустевшую чашку. Утренние предчувствия смерти улетучились, как и туман за иллюминатором.

«А ледокол пусть англичане сами ловят».

Вот тут он именно злорадно усмехнулся (довелось ему видеть, чем тут располагает Королевский флот), представив, как будет мотать на волнах в северных водах британские «крейсеры-скауты».

* * *

План выкристаллизовался спонтанно и, наверное, неожиданно для самого Гладкова.

Не прошло и суток, как новость от американского судна, побывавшего у Карских ворот, облетела мир, а Авелан, немного расстроившись, сообщил, что, «наверное, теперь Зиновия Петровича будут ждать у входа в Тихий океан», а дело уже было состряпано.

Гладков в планах своей деятельности нередко посещал верфи и кронштадтский рейд, любуясь и частенько втихаря от местных снимая красавцы-броненосцы на свой планшетник. То есть материал для работы у него был изрядный.

Сделать обработанные в фотошопе коллажи не составило труда.

Правда, приглашённый для освидетельствования фотограф из местных сразу указал на некоторые нюансы. Человек состоял на службе, вопросов лишних не задавал, как бы его ни подмывало. А за работу взялся с энтузиазмом фанатика своего дела.

Однако пришлось основательно повозиться, чтобы халтура превратилась хотя в какое-то подобие «конфетки» и была представлена не просто на фотобумаге, а на пластинах.

Оставалось только доверенным лицом оперативно переправить их на север и найти покладистого нейтрала-норвежца.

Шкипера-норвежца нашли. А покладистым его сделала немалая сумма в российских золотых рублях. Ему и его команде всего-то и надо было помолчать с месячишко.

Продав в Вардё редактору «Aftenposten» фотопластины, проговорив заученное назубок интервью, шкипер подобру-поздорову ушёл на промысел в море. На месяц.

А по миру пошли гулять фото с унылыми кораблями Рожественского, что так и не прошли арктическим путём. Их-то и доставили британцы своему адмиралу-протеже То́го.

Берингово море

Растянувшаяся, разбросанная замысловатым порядком цепочка кораблей на среднем ходу добила остаток дня, плавно и планово втянувшись в ночь.

– Хорошая ночь, – сухо порадовался Черто́в, – густая.

Рожественский после визита на «Ямал» отчалил, прибарахлившись.

– Не нравится мне это разбазаривание имущества, – ворчал тогда капитан, при всём при этом осознавая, что в свете последних решений «идти до Камчатки» ледоколу следовало держаться подальше от эскадры и возможных неприятностей. А потому пришлось выделить приёмопередатчик посерьёзней… чтоб добивал и ловил хотя бы километров за сто.

– Не нравится, – повторил капитан, смиряясь, – но… хотя бы на флагман, ладно уж.

– Своё отдавать не придётся, – не видел особых препятствий Шпаковский, – вот список содержимого армейских контейнеров. Выбирай…

– У нас теперь всё «своё»… охламон.

Естественно, пришлось опять отправлять специалистов для установки и обучения персонала из местных.

Шли в полной темноте – прожекторы, естественно, не включали, и даже огоньком себя не выдавали, кроме кормовых для мателотов. Отстоящий от головного «Суворова» на двадцать кабельтовых «Ямал» вкруговую высвечивал радаром, избирательно отслеживая метку японского вспомогательного крейсера.

Всё ещё пытались нащупать и второе судно, но дистанция для РЛС по-прежнему была запредельной.

Его слышали… установили точный пеленг и не очень – дистанцию, когда снова «поймали» перекличку узкоглазых по «искровой».

– Три источника! – доложили с радиорубки. – И в прошлый раз их было три, но мы грешили на отражение сигнала от материка. Сейчас имеем два по курсу, третий – с востока!

В «ходовой» ледокола людно. Даже лейтенант-морпех напросился, зная, что будут наводить на противника броненосец. А это ж… целая военная операция!

Связь стояла на «громкой» – все внимательно прислушивались к разговору.

– Восточное направление? – встревожась, переспросил капитан.

– Судя по конфигурации (а он двоится, слабея), имеет место быть переотражение сигнала…

– Короче, Ваня… – нетерпеливо перебил Черто́в.

– Ну, чё «короче»! Из-за суши морзянит, эхо от возвышенностей. Мы сейчас где?

– Да почитай уж на траверзе мыса Чукотский. Берег тридцать кэмэ вправо.