Всемуко Путенабо

Элизабет пытается совладать с волнением. Бал грандиозен. Она ждала нечто вроде костюмированного междусобойчика, в далеком от столиц (как по расстоянию, так и в прочих отношениях) городе другое представить невозможно.

Она проводит рукой по платью, незаметное нажатие пальцев включает микрокамеру. Теперь тот, кто надо, видит происходящее. Жаль, здесь нет ни дневного света, ни электрического. Ничего, разберут, если захотят. С миниатюризацией перестарались. Кто же знал, что обыскивать на наличие жучков здесь не станут. А ведь логично – присутствуют только свои, проверенные. От своих подвоха не ждешь. Обслуживающий персонал? Появляется эпизодически. Известный певец тоже на шпиона не похож.

Элизабет медленно поворачивается, чтобы объектив дал полную картину.

После поклона и ухода утонувшего в аплодисментах певца слово вновь берет член Комиссии:

– Вторая номинация – наибольшая сумма принесенных Лиге средств. Все понимают, что эта часть нашей работы не основная, но материально наказанные сволочи тоже показательно наказаны, для некоторых удар по карману – больнее, чем скандал супруги, а потеря денег – важней изгнания из дома. Итак, наш лучший результат, полученный за один эпизод…

Зал затаил дыхание.

– Кириллица!

– – – – – – -

Кристина вскакивает и по-детски хлопает в ладоши. Она догадывалась, когда узнала размер выкупа, полгода назад полученного Лигой с одного политика за пленки с интересными записями… Но вдруг у кого-то больше?

Ни у кого.

Имя она взяла по человеку, из-за которого оказалась в Лиге. Само вырвалось, когда спросили, как хочет назваться. Постепенно привыкла к прозвищу, но с некоторых пор стала тяготиться. Одним Кириллом жизнь не ограничена, а имя напоминает о нем постоянно. На следующий год, если такое допустимо, она попросит у Комиссии сменить имя. К тому времени на Кирилле и его предательстве будет стоять жирная точка. Все должно закончиться сегодня.

Появляются похожие на первые бархатная коробочка и конверт. Вручать их Комиссия не спешит:

– Кроме денег и украшения – подарок для души. Лично провести БП. Она долго этого ждала.

Глаза Кристины сияют круче бриллиантов. Дождалась. Ночные события выветриваются из головы, как вчерашний дым.

– Но это чуть позже. Сейчас во славу женского начала состоится бой без правил между представителями исконного противника. Прошу уважаемое собрание переместиться на следующий этаж.

Все дружно поднимаются. Красавчик-лакей отворяет дверь и с факелом шествует по лестнице впереди. Пламя играет на его литых мышцах.

– – – – – – -

Знакомые мышцы. Где-то видела. Как Элизабет ни напрягается, узнать не может. Это ее бесит. Такие шикарные мышцы нельзя забыть… но и вспомнить не получается. Она пытается сместиться к Аполлону ближе. Толпа не позволяет этого сделать.

Из цокольной части по знакомой лестнице все входят в холл первого этажа. Здесь такой же полумрак, как внизу. Окна наглухо задрапированы. Электрический свет отсутствует как явление.

Свечи. Море свечей. На всех уровнях. От пола до специальных люстр.

Цветы. Стоячие и висячие. В кадках, вазах, на полочках, тумбочках, столиках и дизайнерских конструкциях. Океан цветов. Хочется утонуть. Запах невыносим и божественен, сбивает с ног.

Вдоль одной из стен замерла в ожидании целая шеренга Аполлонов. Они кланяются. В руках – подносы с шампанским. Мышцы бугрятся и переливаются ярким маслом. Стринги топорщатся. Прессы впечатляют.

В правой стороне холла сооружен импровизированный ринг – установлены четыре столбика, между ними натянуты веревки. В центре помещения для дам приготовлены диваны и кресла, все рассаживаются.

На ринге появляются двое бойцов. Спортивные трусы, кожаные шлемы, перчатки. Всеобщее воодушевление. Подбадривающие возгласы и хлопки.

– Победитель удостоится поцелуя героини объявленной номинации. – Ведущая дает отмашку.

Бой начался.

«Не такой уж и "без правил"», – думает на своем месте Элизабет. Она видела настоящие, которые совсем без правил. Зрелище не для женщин.

Бойцы дубасят друг друга что есть мочи, летят пот, слюни и кровь. Аполлоны разносят шампанское.

– – – – – – -

Сверху долгое время слышен неимоверный шум. Звукоизоляция не позволяет различить подробностей, но понятно, что там много людей, звучит музыка, и периодически кто-то громко говорит через усилитель. Алена пробовала кричать, но убедилась – нет смысла. Потом звучит навязшая на зубах песня, и все стихает. Алена настораживается. После недавнего гула одиночные шаги пугают.

Это по ее душу. Скрип, свет. Мужчина. Тот же. Лучше он, чем.

Про себя она прозвала его Карлсоном. Необъятный, неопасный, неуклюже переваливается с ноги на ногу, живет на крыше. На крыше мира. Покольку мир – клетка, в которой находится Алена. Остальные – небожители.

Опускается лестница. Лестница в небо.

– Пора?

Карлсон кивает.

С тех пор, как узнала про видеокамеру, халат она не снимала. Сырой, мятый, непотребный – единственная защита. Запахнувшись глубже, Алена делает первый шаг наверх. Затхлый смрад сменяется свежестью и благоуханием.