Всемирный следопыт, 1928 № 12

— Ты младенец! — заявил он. — Ишь, чего испугался — автомобилей! Надо было спокойно стоять посреди дороги.

Я промолчал. Поправив на себе снаряжение — баулы, сетки и палки для ловли ядовитых змей, — мы тронулись дальше.

— Выработай в себе хладнокровие, — продолжал поучать Антон. — Ни секунды растерянности. Ни одного лишнего движения…

Я согласился. Антон — местный старожил. Я — новичок. Буду стараться. Полное хладнокровие… Никаких лишних движений…

Солнце утонуло за вершинами гор. Красные и фиолетовые пятна покрыли окрестность. Темнота надвигалась быстро: чем выше, тем темнее. Над головой — черное бархатное звездное небо с едва заметным синеватым отливом. Пропасть наполнялась молоком тумана.

— Туман, — сказал Антон. — Придется остановиться где-нибудь поблизости.

Мы обогнули выступ горы и углубились в маленькое боковое ущелье. В темноте зашелестели деревья. Сверху донесся плеск воды.

— Здесь, — сказал Антон, раздвигая ветви кустов справа от дороги. — Наломай веток. Выбирай посуше. Огонь костра должен быть ярким…

Я снял с себя охотничьи принадлежности и положил их на землю…

* * *

«… Маленький караван вышел из аула Хуло. Впереди идет бедный человек, проводник Али. За ним четыре ишака с товаром. Позади богатый человек, купец.

_{Маленький караван вышел из аула…}

Один день жаркий был. Другой день— тоже. Караван идет один и другой день. Проводник расчищает дорогу, помогает ишакам и смотрит в лицо смерти. (Дорога в горах — не шутка!) Купец курит хороший турецкий табак и смотрит в хвосты ишаков. (Хвосты у ишаков всегда позади.) Караван спустился к реке Аджарис-Цхали. Караван перешел через мост царицы Тамары. Теперь дорога до Батума ровная — по Кахаберийскому ущелью.

Купец задумался. Когда прошли полдороги, он сказал: «Али, сейчас жарко. Я хочу отдыхать. Здесь есть деревья и кусты. Сверху родник по скалам течет, плещется — баюкать нас будет. Ложись спать…» Али развьючил ишаков, расстелил шкуру барана (от скорпионов) и лег. Купец уже спит.

Али храпит. Купец открыл глаза. Посмотрел: змея на груди Али лежит. Свернулась, спит… Купец почесал голову, подумал и решил разбудить проводника. Вынул кинжал, уколол бедного человека в пятку. Проводник вздрогнул, зашевелился. Змея обиделась, укусила его в грудь. Али помучился немного — умер.

Купец доволен. Навьючил ишаков, погоняет: «Пошел, пошел, ишак! Пошел, ишак! До Батума — прямая дорога… Проводника теперь нет… Не надо ему денег платить…»

Ишак упрямый. Проводника нет — зачем теперь в Батум итти? Ишаки повернули назад. Купец злится, бегает, ругается, плачет, ишаков бьет… Ишак упрямый — ни с места! Купец упал на колени, просит: «Ты, ишак, первый ишак, пожалей купца — иди в Батум!.. Ты ишак, второй ишак, пожалей купца — иди в Батум!… Ты ишак, третий ишак, пожа…»

_{Купец упал на колени, просит: «Ты, ишак, первый ишак, пожалей купца — иди в Батум…»}

Мертвый человек, проводник Али, не выдержал — громко рассмеялся. Купец так испугался, что умер от страха… Вот и все. Это было пятьсот лет назад. Только Али до сих пор ходит по ночам и смеется…»

* * *

Эту легенду Кахаберийского ущелья мне накануне рассказал старый аджарец-пастух. Теперь, раскладывая в темноте костер и прислушиваясь к плеску родника, я почувствовал некоторую жуть. Антон рассердился:

— Ах, ты, паршивец!.. Молчи лучше, не срамись! Сейчас мы будем ловить змей. Не будь дураком!..

Костер задымил. Зеленые листья съежились. Огонь ярко вспыхнул.

— Теперь приготовь палки и банки. Я уйду немного подальше. Второй костер не помешает. Будь осторожен.

Антон исчез в темноте. Я приготовился.

Ловля змей ночью — одна из опаснейших охот натуралиста. Оружие — палка с развилкой на конце, длинные щипцы, полотняные мешочки и костер. Огонь разводится среди кустарника. На жар и свет ползут змеи. Надо стоять в стороне, держа в узде свои нервы. Ночью все кошки серы. Змеи — тоже. Не надо стараться определить, ядовитая змея или нет. Приемы ловли должны быть всегда одинаковыми. Палкой с развилкой на конце прижимают змеиную голову к земле. Захватив голову змеи щипцами и отдернув палку, бросают змею в мешок. Мешок встряхивают, быстро стягивают и завязывают отверстие…

Спустя полчаса я начал беспокоиться: второй костер не появлялся. Антон бесследно исчез в темноте. Отойдя от костра, я осмотрелся по сторонам.

Никогда я не видал такой местности. Глушь… Горы, седые от тумана, раскинулись вокруг. Глубоко внизу скрежещут, перекатываясь в реке, мокрые камни… Квакнула лягушка. На противоположной стороне реки, в горах, мелькнул огонек, другой. Контрабандисты!.. В животе у меня заныло…

— Антон! — крикнул я негромко, пугаясь своего голоса.

Тихо… Вдруг за рекой кто-то закричал:

— И-и-и… а-а-а!..

Голос оборвался. Я застыл на месте. «Эхо…» — подумал я.

— Ай-ай-ай!.. У-у!..

Там, за рекой, в темноте кто-то надрывался от крика. Это, конечно, не Антон. Спуститься в пропасть и перейти — бурную реку невозможно и днем…

— О о!.. И-а-а-а!..