Всемирный следопыт, 1928 № 12

Как бы там ни было, но в день лекции наплыв желающих послушать был необычайный. Администрация клуба это предвидела: заранее был поставлен мощный громкоговоритель на открытой площадке перед клубом, где и разместились все, не попавшие в зал. Это, кстати, устроило и многих из женщин, которые под своими черными покрывалами избегали света и чужого, глаза, — они густо уплотнили задние ряды площадки.

За пятнадцать минут до лекции приехал профессор Горбачев и, волоча за собой сотни любопытных взглядов, прошел на сцену. Его ассистенты тотчас же засуетились около принесенных свертков.

Наконец Fee было готово, и профессор Горбачев подошел к столу. В обычной студенческой аудитории он начал бы свою лекцию так:

— Наш геологический район определяется двумя основными факторами: с одной стороны, необычайными горными образованиями и, с другой, — не менее исключительными в своем роде опусканиями земной поверхности, и т. д.

Но профессор Горбачев был предупрежден приглашавшими его, кому и с какой целью он должен прочитать лекцию. Поэтому, обведя аудиторию спокойными глазами, он начал просто:

— Окружающая нас местность, граждане, не всегда была такой, какою мы ее видим теперь: там, где сейчас находятся высокие горы, раньше было море… Это было в незапамятные времена…

И профессор рассказал, какие на земле были удивительные эпохи, которые совершенно не походили на современную. Тогда по земной поверхности ходили чудовищные животные, росли невиданные деревья. Несмотря на миллионы лет, которые отделяют нас от них, и те и другие не пропали бесследно. Земля, как гигантский музей, бережет скелеты и остовы, занося их песком и затягивая илом.

Потом профессор объяснил, откуда берется та необычайная подземная сила, которая низменные места с погребенными в них остатками животного и растительного мира поднимает на огромную высоту.

— Несколько дней назад, — продолжал профессор, — при взрыве горы Биби-Эйбат мы тоже получили весточку из этого далекого прошлого. Среди осыпавшихся камней была найдена кость. Ее, вероятно, многие видели? Вот она! — и профессор поднял ее высоко над головой.

Жадные взоры недоумения и торжества впились в кость. Послышались утвердительные восклицания и шопот недоверия.

— Эта кость, — продолжал лектор, — представляет собой правую часть нижней челюсти древнего, теперь вымершего, животного лошадиной породы. Животное это в науке называется гиппарионом[47]).

По залу прошла волна смущения. Кое-где вспыхнули смешки. Лектор спокойно продолжал:

— Челюсть эта, как видите, в два с половиной раза длиннее человеческой. Зубы ее — в роде обычных лошадиных. Здесь на таблице перед вами — скелет этого интересного трехпалого животного.

И профессор неторопливо брал со стола человеческий череп и прикладывал кость к его челюсти. Он сравнивал кость с рисунками на таблицах. Он особенно напирал на эти доказательства…

_{Профессор неторопливо брал со стола человеческий череп и прикладывал кость к его челюсти…}

Когда лекция была окончена, одним из первых вопросов лектору был, конечно: как эта кость попала к нему?

Профессор, показывая на ассистента Задэ, невозмутимо ответил:

— Мой сотрудник купил ее у здешнего имама Ризы за тридцать рублей. Находка имеет большую ценность для науки.

Это был последний удар по событиям последних дней. Слова упали, как булыжник на зеркальную поверхность пруда. Зал задвигался и загудел встревоженным роем.

Перед уходом подходили к столу, смотрели кость — убеждались. И расходились, возбужденно жестикулируя. Немного осталось защитников у имама Ризы. Те, которые раньше готовы были по его слову пойти на смерть, смущенно молчали, а те, что молчали раньше, теперь недвусмысленно сверкали глазами.

В ту же ночь имам Риза был арестован по обвинению в подстрекательстве к поджогу нефтяного городка в Биби-Эйбате…

КАК ЭТО БЫЛО

Полное хладнокровие

Рассказ-быль В. Воронина

Солнце спускалось, за горы, бросая косые лучи на дорогу. Мы находились в Кахаберийском ущелье, между аулами Махунцеты и Аджарис-Цхали. Дорога — узкая, извилистая. С правой стороны высоко поднимались базальтовые скалы. Слева — пропасть. На дне — плеск воды, грохот камней. Это река Аджарис-Цхали мчится к Чороху. На том берегу, за вершинами гор, — границы Турции.

Вдруг раздался гудок автомобиля, предупредительный, настойчивый, тревожный. Я отошел к краю дороги. Антон продолжал итти посередине.

— Напрасно мы зашли за выступ, — сказал он, оглядываясь назад. — Отсюда ничего не…

Антон не договорил. Навстречу нам из-за поворота вынырнул второй автомобиль. Лязг, шум, треск мотора… Я едва успел отскочить. Автомобили разъехались, скрыв Антона. Твердое крыло кузова ударило меня в бок. Я пошатнулся над самой пропастью. Машинально схватился за куст… Сквозь клубы пыли увидал Антона. Приятель слегка побледнел, однако, стоял невредимый на прежнем месте.

_{Я пошатнулся над самой пропастью…}