Всего один поцелуй

Джорджиане никогда не приходилось флиртовать с джентльменами, и на мгновение она замялась. Видимо, Майлз также чувствовал себя неловко. Тем больше он ей нравился.

– Майлз Лэнгдон, уж не предпочел бы ты видеть меня в качестве сестры?

– Боже, нет. У меня достаточно сестер, чтобы обеспечить мне место в Бедламе. – Он направил лошадь к пляжу. – Сестры не приносят ничего, кроме беспокойства. Но я говорил о… Эй, подожди!

Джорджиана перешла на галоп. Так ее меньше трясло – и она избежала его предложения. Она обернулась и крикнула ему:

– Поскольку я весьма уважаю ваших сестер, сэр, ваше наказание, когда я обгоню вас, будет немалым.

Он, смеясь, поравнялся с ней, и они остановились.

– Я молю тебя…

– Нет. Ты уже согласился. Если я одержу победу, ты будешь дарить Розамунде розы каждый день в течение следующих двух недель – такие же, какие ты оставляешь мне.

– Какие розы? – Его лицо приняло смешное совиное выражение.

– Ты отлично знаешь, о каких розах я говорю, но ты можешь продолжать разыгрывать невинность.

– Я никогда не понимал женщин. – Он закатил глаза. – А теперь давай обсудим, что получу я, если одержу победу.

– Никто не может обвинить тебя в скромности. – Она усмехнулась. Прекрасно. Скажи, чего ты хочешь.

– Возможно, и скажу. Проклятие… Джорджиана, я… А, черт с ним. Я бы скорее попросил разрешения поговорить с твоим отцом о том, чего я хочу. – Но непохоже было, будто он действительно хочет так поступить.

Да, подумала она, побледнев, не стоит пытаться флиртовать. Она пришпорила лошадь и, как только ее лошадь коснулась копытами песков Портлевена, перешла на галоп. Стаи лысух, уток и песочников взмыли в небо, на мгновение закрыв ей обзор. Она сидела в дамском седле, скрестив ноги; увечное колено лежало на подпорке, вторая, менее израненная конечность опиралась на переднюю луку седла. Поврежденные мышцы напряглись от боли.

– Джорджиана! Джорджиана! – Голос Майлза с трудом можно было расслышать за свистом ветра.

В Джорджиану как будто вселился демон, и будь она проклята, если не победит Майлза.

Ненормальная. Вот какая она. Абсолютно ненормальная.

Не обращая внимания на боль и наслаждаясь блистающей красотой и острым запахом моря, она на мгновение задумалась: что с ней не так? Почему она бежит от счастья? От возможности забыть и начать все сначала, как собиралась? Она ведет себя неправильно, глупо. Словно попала не в ту колею.

И эта колея приведет ее к гибели…

Джорджиана слегка ослабила поводья, и уже через мгновение вторая лошадь стрелой пролетела мимо. Майлз ликующе крикнул.

В конце изогнутого полумесяцем пляжа он развернулся, его лошадь остановилась перед самой пенящейся кромкой моря.

– Я победил! Я победил! – прокричал Майлз, не сумев сдержаться.

Джорджиана рассмеялась:

– Будьте осторожны, сэр. Я не ваша сестра, и думаю, вам следовало бы раскаиваться, победив леди!

– Но я никогда не выигрываю. – Казалось, он огорчен своим поспешным выкриком. – То есть почти никогда. Я побеждаю Фица и иногда даже Финна, но я хотел сказать, что…

Он не договорил, и Джорджиана закончила за него:

– Ты хочешь сказать, что никогда не побеждал девушку?

– Именно это я и хотел… Нет, Джорджиана, постой, не нарушай правила игры. Ты должна смотреть на меня, как на рыцаря в сияющих доспехах. По крайней мере, именно так мои сестры смотрят на своих мужей.

Джорджиана рассмеялась.

Он спешился и помог ей спуститься с лошади. Коснувшись земли, она упала, ее правую ногу свела судорога.

– Ой! – Джорджиана поморщилась, обхватила бедро и попыталась ослабить боль.

Майлз отпустил поводья обеих лошадей и присел рядом с ней:

– Что случилось?

– Все хорошо. Правда. Просто небольшая судорога.

Его лицо побледнело:

– Я могу что-нибудь сделать? Мне отнести тебя к бревну?

– Нет. Нет. Просто позволь мне отдохнуть минутку. – Она осторожно растирала мускулы, пытаясь выглядеть собранной, пока жалящая боль постепенно отступала. Ей не хотелось бы, чтобы Майлз наблюдал, как она массирует ногу, скрытую под темным коричневым плащом.

Через несколько бесконечных секунд судорога отпустила ее.

– Часто ли такое случается? – Майлз все еще был бледен.

– Нет, – она должна сказать ему правду, – только иногда, когда я езжу на лошади.

– Возможно, нам следует пойти обратно пешком?

Она кивнула, и он протянул ей руку. Джорджиана взглянула в его светло-карие глаза.

День был прекрасен, ни одно облако не отбрасывало тени на сверкающую пучину моря. Только крики многочисленных чаек и других птиц нарушали их уединение. Она вложила руку в его широкую ладонь, и он помог ей встать.

– Джорджиана? – Майлз застенчиво посмотрел на нее. Его лицо было всего в нескольких дюймах. – Могу я поцеловать тебя?

– Полагаю, да.

Джорджиана закрыла глаза и наклонила голову. Сначала она почувствовала, как тень упала на ее лицо, а потом ощутила легкое прикосновение губ Майлза.

Он не отважился прикоснуться к ней. Он не обнял ее и не прижался к ней. Он только нежно приник к ее губам на несколько мгновений.