Всего один поцелуй

– Как ни странно, есть. Уверен, он вам подойдет. Его зовут Браун – Джон Браун. Я думаю, вы с ним прекрасно уживетесь, друг мой. Более того, я гарантирую это. – Последние слова он практически проурчал. – Должно быть, вы попали в корнуоллскую полосу удач, ведь мой бывший управляющий приезжает в ближайшие несколько дней. Я сразу пошлю его к вам. Конечно, вам придется предложить ему немалую плату, дабы уговорить остаться. В прошлом году он уехал в свое маленькое шотландское поместье.

Куинн хорошо распознавал выражение извращенного удовольствия на чьем-то лице, и сейчас он готов был поставить все до последнего фартинга – герцог Хелстон вынашивал какой-то план.

Он вздохнул. Ну что же, скоро он узнает – пьяница ли мистер Браун, обманщик, лжец или просто вор. Куинн мог считать себя экспертом в этих областях человеческой деятельности.

Через несколько часов, когда герцог и его жена давно уже вернулись в Эмберли со своими черноволосыми ангелами, Куинн предался ежевечернему ритуалу, помогавшему ему избавиться от накопившегося за день напряжения, – нелегко контролировать, каждое слово и жест. Он обошел комнаты на нижнем этаже, проверяя, не остались ли где-то зажженные свечи, желая слугам спокойной ночи и осматривая каждую часть хорошо управляемого огромного дома. Он называл это «уложить дом в постель».

Куинн вздохнул.

«Отец, скучающий по ребенку, – то еще зрелище, – уныло подумал он. – Да уж, уложим дом в постель».

Он продолжил обход, в одиночестве гордясь доставшейся ему ролью хозяина этой огромной усадьбы, одной из самых больших на Британских островах. Пенроуз – самое южное из пяти имений семьи Фортескью. Все они процветают. Он вздохнул. Как бы все это порадовало Синтию. Если бы только она вела себя более сдержанно, более… Он беспощадно прогнал эту мысль.

Он не был уверен, когда принял решение пойти на противоположную сторону дома, где у мистера Уайлда были скромные апартаменты, пока тот не женился и не переехал в коттедж Литтл-Роуз. Но ноги сами неторопливо привели туда Куинна. Он остановился перед комнатами управляющего. Что-то не так. Все двери открыты настежь.

Джорджианы, однако, здесь не было.

Куинн поднял свечу, чтобы получше осветить комнаты, и переступил порог.

– Джорджиана? – на всякий случай окликнул он.

Матовый воск капнул на рукав, и знакомый аромат меда напомнил ему о запахе волос Джорджианы, который он чувствовал, когда нес ее в искусственные руины.

Куинн поставил блестящий серебряный подсвечник на подоконник и открыл окно, вдохнув теплый вечерний летний воздух. Тысяча и одна звезда наполняли ночное небо на всем протяжении до горизонта. Одинокая звезда светилась ниже остальных, как будто положив сверкающую голову на Ло-Пул. И всего лишь на краткий миг Куинн пожалел, что Джорджиана не стоит рядом с ним. Она разделила бы с ним радость от этой волшебной иллюзии. Он затушил свечу, наслаждаясь видом, но темнота только усилила его грусть.

Джорджиана села на скамью, обращенную к особняку Пенроуз, положила щеку на холодный подоконник озерного павильона и закрыла глаза.

Господи.

Все так сложно. Ее страсть к нему граничила с глупостью. Закончится ли когда-нибудь это умопомрачение? Или ей предстоит вечно страдать от этой тоски без всякой надежды на ответное чувство? Было столь очевидно, что он относится к ней только как к родственнице, которую надо одеть и отослать подальше. Те длинные летние дни, когда он смотрел на нее с радостью, приязнью и безграничным доверием, остались в прошлом. И тем не менее она продолжала тосковать по нему.

А после этой ночи Джорджиана поняла, что ее неутолимая жажда только усиливается. Она еще глубже погрузится в трясину боли, если ей придется терпеть растущую приязнь между Куинном и Грейс Шеффи – ведь они оба принадлежали к тем немногим людям, которых Джорджиана не только уважала, но и любила.

Грейс всегда держалась с чувством тихого достоинства, которого у Джорджианы никогда не будет. И хотя графиня редко делилась своими мыслями, со временем стало очевидно, что Грейс любила Люка Сент-Обина, герцога Хелстона, не меньше и столь же долго, как Джорджиана любила Куинна, пока герцог не женился в прошлом году на Розамунде, одной из вдов их клуба. Но Грейс Шеффи ни разу не выдала своей боли и выказывала только огромную радость по поводу состоявшегося союза. Единственным проявлением ее чувства стало немедленное отбытие в Италию на следующий день после свадьбы Розамунды и Люка. К чести ее следует заметить, что Грейс вернулась посвежевшей и вела себя абсолютно естественно в присутствии Розамунды и герцога.

Джорджиана знала, что не обладает такими характером и выносливостью. Если Куинн женится, она буквально рассыплется на кусочки. Придется ее запереть в одном из коровников.

Она раздраженно тряхнула головой. Интересно, есть ли еще хоть одна женщина в мире, способная вообразить счастливую свадьбу между людьми, познакомившимися меньше недели назад?