Всегда возвращаются птицы

Борис Владимирович хорошо был знаком с такого сорта людьми, как Лариса. В голове правильной комсомолочки свербила вошь властолюбия. Ох, сколько он знал товарищей, подобных этой девице, пораженных душевной глухотой ко всему, что не могло принести им выгод! Массу, массу перевидал таких перевертышей в родном ведомстве, меняющем названия со скоростью смены блюд на званом сталинском обеде (Роберт Иосифович сподобился потчеваться, рассказывал, самим Берией был приглашен).

Лариса была вызвана в кабинет. Вопросы Борис Владимирович обставил так, что девушка, переполненная чинопочитанием, комсомольским рвением и завистью к чужой удаче, выложила собственные догадки-сомнения как на духу. Ни разу не споткнулась в своем бойком словесном распутстве. Щеки разрумянились, вошь зудела и щекоталась в завитой наивными кудряшками голове, в лицемерной душонке, в глазах ежащегося от брезгливости Бориса Владимировича. Далеко пойдет Лариса… и пусть стремится, ее ханжеская природа была ему на руку. Он понял, что активистка не откажется выполнить поручение. Ей же потом и пригодится искусство плетенья паучьих сетей.

Суламифь, по словам Ларисы, владела драгоценностями – золотым кулоном с янтарем, серьгами из серебра (наследство, наверное). Деньги имеет большие, хотя не сильно расходует (странно… ну, может, дядины). А дядя, сообщила Лариса, не родной, бывший сосед, Ксюша обмолвилась. Борис Владимирович, забывшись, чуть не воскликнул: сосед?! Тотчас, слава богу, вспомнил из характеристики «дела», в каком году Суламифь попала в детдом. Посчитал – в одиннадцать лет. Значит, не что-то дурное с соседом связывало, не могло быть дурного… По словам Ларисы, Суламифь до сих пор переписывается с женщинами, все в одном общежитии жили с тем скончавшимся скоропостижно «дядей». Камень с души упал. Борис Владимирович проникся к незнакомым женщинам благодарностью – не оставили сироту. Поторопился расспросить об остальных студентах, друзьях по курсу, а то как бы рассказчица чего не заподозрила, и тут впрямь встревожился. Лариса доложила, что у Ксении Степанцовой семья баптистская. Правда, сама Ксения не молится, но все время болтает о ссыльной немке-врачихе и замужем успела побывать. В груди у Бориса Владимировича захолонуло: искушенная Мессалина… Представил гнусные ее разговорчики перед сном о подробностях альковной жизни… Испортит, испортит мне Суламифь! Остановил Ларисин поток.

– Ваша исключительная преданность и принципиальность, Лариса, нам известны, поэтому было решено доверить вам партийное задание, – глянул многозначительно, – понаблюдать за Изольдой Готлиб и Ксенией Степанцовой. Существует опасность, что эти комсомолки могут свернуть с ленинского пути. Вам поручается еженедельно составлять отчет о характере времяпровождения девушек вне института, об их приятелях, встречах, отлучках. Вспомните, пожалуйста, все подозрительные, на ваш взгляд, происшествия, разговоры и представьте мне в конце недели рапорт в письменном виде.

Девушка слушала, открыв рот в верноподданническом восторге. Борис Владимирович в ней не ошибся.

– Надеюсь, нет нужды предупреждать вас, Лариса, о сохранении нашего поручения в тайне. Вы же умеете беречь секреты?

Опустила глазки:

– Да…

Он поверил – не выдаст, есть опыт, поскольку сама из «почтового ящика». Тоже вперился в стол, гася неприязнь. Согласилась, ни секунды не колеблясь, а ведь дружила с соседками. Стыда ни в одном глазу.

Борис Владимирович пригляделся к Ксении – нет, промахнулся со скорой оценкой. Деревенщина простодырая, ведет себя так, будто только вчера на свет родилась. И снова промахнулся. Деревенщину, прочел в докладных записях Ларисы, пригласил заниматься джазовым пением учитель музыкальной школы Юрий Валентинович Дымков. Не сын ли того Дымкова, что лет пять назад привлекался и вывернулся по делу о самиздате? Надо проверить. А привел учителя в день рождения Изы Андрей Гусев… Вот как.

– Ознакомился с вашим отчетом, – сказал Ларисе Борис Владимирович. – Вы справились замечательно. Продолжайте в том же духе, и прошу вас включить в сферу наблюдения Андрея Гусева. Непростой паренек этот отличник из Перми. Политические эксцессы ни к чему институту, где воспитываются культурно-идеологические кадры, будущая наша надежда и опора. О спасении заблуждающихся комсомольцев и мерах пресечения вредных влияний мы позже подумаем вместе.

На новогодний вечер Борис Владимирович ни с того ни с сего решил вырядиться мушкетером. А что? Праздник же, товарищи, были когда-то и мы рысаками… Сам смастерил маскарадные очки, заткнул за ремень спортивную рапиру. Нашел в «Сувенирах» для старой зеленой шляпы легкомысленный пучок перьев какой-то южной птицы.