Все знания и силы

Мальчишку, который буквально висел на своей тележке, девочка увидела сразу и шла к нему, потому что ее вел инстинкт врача. Тот самый инстинкт, который заставил броситься к горящей машине, который заставлял осматривать и находить, тот, который в ней воспитали мудрые профессора и богатый опыт детского врача. Она смотрела на ребенка и понимала, что этот мальчик нуждается в помощи, прямо сейчас нуждается. И она сделает все, чтобы помочь ребенку.

— Привет, — поздоровалась Гермиона, взгляд которой уперся в кисти рук мальчика.

— Привет, — шепотом ответил он, испытывая сильную боль, что было совсем не секретом для Гермионы. Достаточно просто отличить боль от симуляции.

— Давно у тебя артрит? — спокойно спросила девочка, входя в режим «тетя доктор всех спасет».

— У меня что? — удивился мальчик. — Мне говорили, что это «психосоматика».

Девочка сказала длинную фразу не по-английски, которую ни мистер Грейнджер, ни мальчик не поняли. Единственное, что они поняли — девочка недовольна. А Гермиона была в ярости, просто в бешенстве, мечтая оторвать руки и ноги недоврачам, обрекшим ребенка на мучения.

— Папа, — командным голосом приказала Гермиона. — Ребенка на руки и за мной!

— А Хогвартс? — тихо спросил мальчик, которого взял на руки мужчина, отчего боль стала меньше.

Девочка высказалась на этот раз по-английски. Ни одного нецензурного слова не прозвучало — сплошь специальная терминология и латинские названия органов, но мистер Грейнджер понял, что с воображением у дочери тоже все в порядке, а вот Гарри не понял ничего, кроме того, что о нем вдруг заботятся.

Часть 4

Усадив ребенка в машину, мистер Грейнджер вопросительно посмотрел на дочь, сейчас совсем не походившую на «просто девочку». Перед ним сидел врач. Коллега. Профессионал. Аккуратно осматривая руки мальчика, Гермиона все больше убеждалась в правильности предварительного диагноза, теперь надо было установить, какой конкретно это артрит.

— Чего сидим? — спросила она отца. — Кого ждем? В больницу поехали, пациент у нас.

— Эх, доченька, — ответил ей мистер Грейнджер с улыбкой. — Другой дал бы тебе по попе и успокоился.

— Ты девочек по попе не бьешь, — заметила Гермиона. — Но если так сильно хочется — до вечера потерпи. Тут артрит неустановленной этиологии и неизвестно еще что.

— А в Хогвартсе вас не хватятся? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Точно… — задумалась девочка, припоминая, что прочитала в книжке. — Исцеляя пациента моего… Тебя как зовут-то?

— Гарри Поттер, — тихо проговорил мальчик, с удивлением глядя на красивую девочку, которая так свободно разговаривала со взрослым.

— Ага… — кивнула Гермиона. — Исцеляя пациента моего, Гарри Поттера, беру на себя ответственность за него перед магией и людьми, ибо исцелять судьба моя. Клянусь не причинить вреда пациенту моему, как и другим пациентам, к которым меня приведет судьба. Теперь ты скажи, что согласен, чтобы я была твоим целителем.

— Я Гарри Поттер, согласен, чтобы она была моим целителем, — послушно произнес мальчик, глядя на девочку с такой надеждой, что нехорошо стало уже мистеру Грейнджеру.

В этот момент двигатель автомобиля перестал работать, а в салоне что-то сверкнуло ярко-ярко, отчего все на секунду ослепли. Гермиона, проморгавшись, почувствовала что-то неучтенное на своем указательном пальце левой руки. Поднеся руку к лицу, девочка хихикнула — именно так в книге изображали перстень целителя. Хихикнув еще раз, соображая, что произошло, она произнесла:

— Папа, заводи мотор и поехали, нам еще Гарри исцелять.

— А что за кольцо? — поинтересовался мистер Грейнджер, заводя не сразу согласившийся работать двигатель.

— А это так называемая воля Магии, папочка, — несколько ехидно заметила девочка. — Я теперь в Мире Магии — целитель по воле этой самой магии, и тронуть меня нельзя.

— То есть школа… — Марк заинтересовано поднял бровь.

— В пролете школа, — вздохнула Гермиона. — Поехали, ему же больно. У него, кстати, тоже школа в пролете, пока целитель не разрешит.

— Ну тогда с первым пациентом тебя, — улыбнулся любимый папочка, выруливая с вокзальной парковки.

* * *

Возможно, Гермиона так и не поняла, что со словами в мире магии надо быть поосторожнее, а может, как раз наоборот, потому что, несмотря на врачебную взрослость, она все равно оставалась девочкой, и ее пожелание, да еще и от всей души, было подкреплено детским стихийным выбросом, а там уже вступила в игру сама Магия.