Все хотят

Трясущиеся пальцы погладили пластиковый корпус спасительного аппарата, да схватить не успели. Остап, тяжело вздохнув, подвинул мобильный чуть в сторону — на пару сантиметров, издёвки ради. Несчастная, углядев, чего у мо́лодца во рту, подвывать стала. Или это оттого, что её за копну седую схватили и так стащили с постели, дабы не пачкать перины. Не спать же на сыром!

С недавних пор изнеженный влюблённостью, душегуб даже обнадёжил напоследок:

— Да ладно тебе! Поди спасёшься, коли не грешила.

Свалив на пол, вурдалак привычно заломил жертве руки, потянул за волосы. Кожа да кости, но литра четыре набирается всегда. Вурдалак не щадил ни детей, ни стариков. Некоторые, как вино, с годами становились только лучше. А другие…

— Тьфу! — Остап сплюнул. — Что за таблетки вы жрёте?

Бабушке не ответила — извергала кровь из прокусанной шеи. Упырь наклонил, чтоб не брызнуло на стены. Красное озеро разливалось на лаковой глади пола. Убийца наблюдал его рост с брезгливостью. Уж лучше лишний раз воду в ведре сменить, чем хлебать перебродившую жижу.

Зажимая сонную артерию (пусть это помогало плохо), парень доволок умирающую до лаза в погреб. В последнем полёте вниз она разбила голову о бетонный выступ, заменяющий полку для солений. Темнота отозвалась снизу хрустом костей и звонкой перебранкой стекла.

— Шавку покормлю! — легкомысленно пообещал вампир трупу.

Дверца люка захлопнулась, обратив временную могилу в кромешный мрак. Наверху об пол брякнуло ведро, завозила мокрая тряпка. Сквозь щели пола просочился кровавый дождь. Уборка — дело похвальное, да не срочное. По-хорошему следует найти лопату и предать бабушку земле, по-людски. Тот, кто не чуял запахи, однажды знатно опростоволосился, когда пригласил в своё новое жилище даму. Мёртвый хозяин разил из подвала зловонием на весь дом. Желудок гостьи уже на пороге освободился от всего, что кавалер купил ей в клубе. Пришлось приговорить бедняжку к смерти. А ведь хотел всего-то показать небо в алмазах да отпустить разносить заразу дальше.

Солнце стояло высоко, и темень пока не могла сокрыть грязных дел. Наводить чистоту положено, начиная с малого. И если прежде Остапа не волновали дизайнерские решения бывших владельцев, сейчас, работая шваброй, придирчиво поглядывал по сторонам. Подумывал избавиться от старья, что забивало шкафы, прибить отслоившийся линолеум. Пыль протереть. Может, свечи зажечь, для романтики. Всерьёз задался вопросом, есть ли свечи с ароматом печенья. Как Тасе нравится.

Глава 8 — Гончие светила

Прежде Тасе не снились подобные сны. Обычно видится, как она стенает в долгом пути, да в итоге никуда не приходит. Накатывают образы, будто волки настигают и на части рвут. В последнее время хищников всё чаще замещали оборотни в погонах. В интернете пишут, якобы мужчин мучают кошмары в жанре боевиков: бомбы взрываются и головы летят. Женщинам же — драмы и трагедии, повязанные на изменах, смертях близких и унижении. Последнее в каком-то смысле вписывалось в сюжет. Разве что новая роль спящую ошеломила настолько, что дыхание спёрло.

Тася обнаружила себя возле украшенного тряпичными могильными цветами алтаря в невыносимо тесном белом платье. Некто решил, будто свадьба в школьной столовой — превосходная идея. Политые пищевыми отбросами столы и стулья навалены у стен в кучи подобно баррикадам. В этом помойном смраде гости, рассредоточенные по группкам, чинно посасывали шампанское из бокалов и ворковали между собой, верно коротали время на светской вечеринке. Только невеста оказалась в своём неудобном положении, переключились на неё между прочим, точно на мимолётное развлечение.

Тася не узнавала никого, как, в прочем, и регистратора. Мужчина сидел под аркой за укрытым скатертью столом и напоминал члена государственной комиссии. Перебирал бумаги, нервно щёлкал ручкой. Почувствовал растерянный взгляд на себе, вскочил. На секунду натянул до смешного фальшивую улыбку. Во сне время несётся галопом, а этот тип и того спешил.

— Ближе, — обратился церемониймейстер к кому-то по левую руку от невесты, продолжая копаться в документах.

— Стойте, — подала голос Тася. — Я не хотела. Вы перепутали.

— Всё готово. Всё устроили. Побыстрее, — бросил мужчина. Вроде раздражённо, но девушка узнала в том испуг. Словно тот был на мушке, и любое отступление от сценария грозило пулей в затылок.

Кто-то хихикал за спиной, тихонько обсуждал неподобающий внешний вид невесты. Лишь теперь та повернулась, чтобы посмотреть на того, кто стоял рядом. К облегчению и разочарованию, роль жениха на себя взял не новенький из университета. То был одноклассник, тихоня-скромняга, над которым в своё время подшучивали приятели. Двоих, как главных неудачников класса, садили рядом, если требовалось выполнить задание в паре. В те моменты он скучно молчал, но Тася сердцем чуяла, что вызывает у изгоя лишь отвращение.

Теперь же он своих некогда тайных чувств не скрывал. Прилизанный, точно поводком придушенный галстуком-бабочкой, белее мела. Зубами скрипел, как тем же мелом по доске. Держал руки по швам, будто связанный.