Все хотят

С той же решительностью танка студентка дотопала до нужной аудитории. В закутке, в джунглях горшковых калатей, друг на друге сидели одногруппники, точили языки или копались в телефонах. Хороша картина, беспечна. Из своего камерного мира дружбы и жвачек двое махнули Тасе, один поздоровался. Аншлаг! Хотя, казалось бы, всего лишь лекция по философии. Это в самой большой аудитории университета каждому место найдётся. В душном коридоре же теснился весь поток из чуть ли не сотни человек. Не ВУЗ, а государственная поликлиника! В перекрестье путей Тася прижалась к свободному углу. Коснулась его виском и остолбенела.

Сцена завораживала. Подобным грешат мелодрамы с претензией на визуальное искусство. Любишь или не любишь «мыло», у экрана задержишься. Двое облокотились о стену расслабленно. Зеркалили друг друга в скудности жестов, в полуулыбочках и лености легкомысленных шепотков. Главная героиня так и пышет сексуальностью. Первородная страсть вшита красными нитями в ткань короткой юбочки, шёлковой блузочки. Главный герой сегодня одет до карикатурного смешно. Всё при нём, хорошо, но светлая майка, как мокрая, была явно не по размеру и обтягивала спортивную фигуру так сильно, что, право, от глубокого вдоха разойдётся по швам. Марина, ведомая своими женскими чарами, порывалась кокетливо дотронуться до руки Остапа. Задумывала зацепить длинными ноготками ворот мужской футболки, да в последний момент сделала вид, будто поправляет рюшки декольте. Тася не разбиралась в мето́де. Она смотрела на упыря предельно внимательно, будто от этого зависела её жизнь. На самом деле — подружки.

Через секунду, стало быть, брошенка выросла рядом с голубками. Самое время оскорбиться неверностью поклонника и бессовестностью подруги. Если эти чувства, по-детски капризные, рождённые дефолтным человеческим эгоизмом, и горели, так каплей на фитиле свечи. Остальные девяносто девять процентов души полыхали тревогой, отсвечивая на периферии зрения Остапа. Марина, разумеется, не видела аур, но близость соперницы заставила отвлечься. С высоты модных платформ снизошла до презрительного взора. Тася моментально идентифицировала его природу. Стоило ожидать его однажды на себе. Стоило только встать на пути к её женскому счастью. Но дурнушка и не претендовала на сомнительное благо. Не претендует по сей день, пусть и с упырём на хвосте. Да есть ли кто более одинокий, чем она теперь?!

Маринка полоснула по сердцу ножом одним своим: «Гуляй». Как ни в чём не бывало, демонстративно переключила всё внимание на собеседника. Полился голосок, томный, нежный:

— Так скажи своё мужское мнение. Нравятся духи́?

Довольный, как удав, Остап тихонечко засмеялся. Не размениваясь на показное равнодушие к её драгоценной персоне, Тася едва ли не в рот ему заглянула. Человеческие зубы. Ровные и белые.

— Какая марка? — сотряс воздух советчик.

— Не выговорю.

— Не чувствую. Можно мне..?

Вместо окончания реплики парень осторожно подался вперёд, намекая сделать то же самое. Красавица послушно потянулась навстречу. Кино про любовь, где оба — лишь актёры, готовилось перерасти в фильм ужасов. Потому что Остап метил в шею и раззявил рот слишком широко для поцелуя. Потому что, очевидно, ему плевать на кучу свидетелей вокруг.

Не соображая, что творит, бледная, как лёд, Тася влезла в кадр буквально в последний момент. Ловко втиснулась между двумя бочком, закрывая подругу собой. Зажмурилась в ожидании боли — либо укуса спереди, либо вырывания клока волос сзади. Кровопийца со своей отличной реакцией, накреняясь, не замедлился. Всё, что в итоге почувствовала храбрая дура — лёгкий чмок в горло. Первый в жизни настоящий поцелуй. Пухлая рука, инстинктивно выставленная вперёд, прижалась к горячей рельефной груди, как и всё тело. Потому что Остап по-хозяйски сгрёб благоверную свою в охапку. Подразнил Марину её же:

— Гуляй.

Тася едва не взвыла. Не столько от страха, сколько от внутреннего протеста и апогея ощущения собственной мерзости. Неуместности ни в качестве приза, ни в роли жертвы, ни тем паче разлучницы. Многочисленная публика студентов по сценарию должна сейчас разразиться смехом. Не по Марине — по дурнушке. Правда, в какофонии бесед очередная случайная потерялась.

Не решаясь отпускать упыря, что сам держал её, Тася так же чётко, как свежий запах бани, исходящий от одежды парня, почувствовала близость удара подруги. Но та ушагала прочь. Остап, тот ещё шутник, провожая роковую соблазнительницу взглядом, подмигнул ей вслед. В этот самый момент красотка оступилась на каблуках, со стоном растянулась на линолеуме. Звук удара лба об пол вышел полым, как стук пластика. Кудряшки рассыпались лучами. Вот это уже привлекло многих.

Тася сорвалась на помощь, пусть помощь в следующую секунду понадобилась ей. Упырь удержал за плечи. В незамысловатом «танце» повёл по дуге и припечатал к стене. Ошеломлённая, пойманная в ловушку, девушка выбрала своим последним словом одно тихое:

— Бл*ть.