Время итогов

Основная тема повести была для меня ясна — восстановление разрушенного войной хозяйства. Об этом ежедневно писали газеты, к этому призывали народ партия и правительство. Фактов, увиденных в селах и деревнях, было много, но чего-то еще не хватало. Нужен был какой-то интересный повод, чтобы все завязалось. И такой повод нашелся.

Карельский перешеек в послевоенные годы бурно заселялся колхозниками-переселенцами из Ярославской, Вологодской, Калининской и других областей. Переселенцам давали денежные ссуды, хлеб, скот. Жилье их ожидало на месте. Таким образом, кроме темы восстановления сельского хозяйства, появилась еще тема — освоение новой земли. Кстати сказать, я всегда радуюсь, когда вижу в произведении не одну локальную тему, а несколько, тогда появляется объемность произведения.

С приезда переселенцев на Карельский перешеек и начинается повесть «На своей земле». Помогало мне ее писать еще одно обстоятельство. Сергей Дмитриевич Спасский работал тогда в Ленинградском отделении издательства «Советский писатель». Он знал, что я собираюсь писать такую повесть.

— Напишите заявку, чтобы с вами заключили соглашение, — сказал он мне, — получите аванс. Это вам поможет работать.

— А если я не справлюсь с повестью?

— Ну что ж, аванс спишут. Три тысячи (теперешние триста рублей) не такие уж большие деньги... Да нет, напишете вы.

Писалась повесть легко. Бывали дни, когда я сочинял по пол-листа, однажды целый лист (24 страницы на пишущей машинке), но случалось и так, что вдруг все останавливалось и создавалось такое ощущение, что я больше не напишу ни слова. И тогда я был в панике. Но проходило время, и снова обреталось желание писать, и я писал. Написана была повесть «На своей земле» за десять месяцев.

К этому времени я уже в «Смене» не работал. Трудно было совмещать работу в газете и писать большую книгу. Я никогда не умел делать два дела сразу. (Такое же положение со временем у меня создалось, когда я работал в журнале «Нева».)

Конечно, большим событием для меня было появление книжки рассказов «Встречи». В ней было десять рассказов. Тираж всего 10 тысяч экземпляров. Но как она мне дорога, эта книжка. Потом выходило много и у нас, и за рубежом, но первая книга, как первая любовь, незабываема.

Гонорар от «Встреч», да публикация в «Звезде» «Дома напротив», да еще то, что работала жена, помогли мне более или менее спокойно писать повесть.

И еще, что помогало мне писать, так это наше литературное объединение, которым руководил В. А. Рождественский, человек, который всю жизнь отдал литературе. Многие обязаны ему за ту любовь к слову, которую он настойчиво прививал нам. Иногда он устраивал конкурсы, — даст несколько слов, и надо было написать связный рассказ, обязательно включив и эти слова. Писали тут же на занятиях, читали вслух и смеялись, шутили и незаметно подрастали.

В нашей группе было человек двадцать поэтов и прозаиков. Помню, однажды Борис Лихарев привел молодого парня, — это еще до Всесоюзного совещания молодых, — со следами огня на лице, с рыжиной в густых волосах. И представил его. Это был Сергей Орлов.

Что хорошо всегда у нас было, так это атмосфера доброжелательности. Ни обид, ни злой памяти, если кто и нападал. Все по-товарищески, и ни у кого не возникало подозрения, что тот или другой «врезает» из чувства зависти или по какой другой дурной причине, даже если критик был и не прав.

Всегда с большим интересом проходили обсуждения рассказов Сергея Антонова. Читал он хорошо, умело, чуть пренебрежительно, безо всякой декламации и достигал нужного эффекта. Лирик по своему дарованию, он почему-то упорно нажимал на юмористическую сторону своих рассказов и был доволен, когда аудитория смеялась. Он очень хорошо вошел в литературу. Написал несколько повестей, рассказов, стал лауреатом Государственной премии, но увлекся сценариями для кино, — причем тут большого успеха не добился и как-то замолчал. Да и поздние его вещи были далеки от тех первых рассказов, особенно от «Весны» и других, отличавшихся удивительной свежестью.

Читал главы из своей болыной книги «Океанский патруль» Валентин Пикуль. Совсем юный, лет девятнадцати, он потряс всех нас своей насыщенной прозой, и удивительно было видеть этого мальчугана, ворочавшего громадным событийным материалом Великой Отечественной войны и решавшего его уже тогда в историческом плане. Со временем Валентин Пикуль вырос в крупного советского романиста, создавшего целую книжную полку хороших романов, и среди них — двухтомный роман «Слово и дело». Я видел, как в Доме книги стояла длинная очередь в ожидании этого романа. В ней было человек полтораста, не меньше. И, естественно, она увеличилась, как только роман поступил в продажу, появился на прилавке.

Я прочитал этот замечательный роман, не удержался, послал свою книгу «Родительский дом» Валентину в Ригу. И получил ответную от него: «Моозунд».

«Сереже Воронину — от автора. Поверь, мне было очень приятно, что в необъятном книжном океане состоялось наше неожиданное и трогательное рандеву.