Время итогов

Из Луги я направился по проселочным дорогам, где на попутной машине, где пешком, где на подводе. Заезжал в совхозы, заходил в деревни, в села, и всюду была своя интересная жизнь. Из командировки я привез двенадцать материалов, включая и информации. И они один за другим стали появляться чуть ли не в каждом номере.

По поводу одной информации — о том, как ребята помогли старухе вскопать огород, — меня вызвал Зенин.

— А не мог бы ты на основе этой информации написать новеллу? — спросил он меня.

— Попробую, — ответил я и сел писать новеллу.

Написал и принес ему. Он прочитал и тут же созвал всех сотрудников не только своего отдела, но и других.

— Послушайте, какую новеллу написал Сергей. Была информация, а вот что получилось. — Он прочитал и тут же заслал в набор.

«Сменовский» период я считаю для себя не только плодотворным, но и в большей степени полезным. Это была добрая школа. Более десяти рассказов я написал и напечатал в «Смене». Помню, пришел на работу и тут же сел писать рассказ. Писал я его быстро, так как сюжет мною был продуман, героиня, — а это была моя соседка по квартире, добрая старушка Мария Павловна, — мне знакома, и оставалось только писать. В комнате о чем-то спорили сотрудники, но это нисколько не мешало. Рассказ вышел страниц на шесть, назывался он «Старое кресло». Я снес его машинистке, а потом отдал Зенину. И тот его поставил в номер. Но вот чем работа в газете была еще хороша. Она учила сжатости. Рассказ в шесть страниц «не лез». Мог пойти только при условии пяти страниц. Значит, надо было одну страницу сократить. Из шести? Это не так-то просто, шестую часть рассказа выбросить. И я скрупулезно, по словцу, по строчке, по абзацу набирал эту «шестую» страницу, и в итоге получалось пять, и рассказ шел в номер, и что самое интересное, он не становился хуже, а был плотнее, энергичнее и, если так можно выразиться, — мускулистее.

В «Смене» хорошо было работать. Для меня это была та самая творческая обстановка, о которой можно только мечтать. Мне заказывали новогодние рассказы, и я писал их. «Новогодний подарок», «Золотая рыбка», «В этот вечер». Кроме того, были напечатаны «Пахарь», «Как в рассказе», «Ледоход», «Обида». Эти рассказы никогда не включались ни в какие сборники, а между тем есть среди них и не такие уж слабые. Один рассказ («Признание») получил даже вторую премию на литературном конкурсе, проведенном «Сменой».

И все было хорошо. Командировки, работа в редакции, занятия в литературном кружке, писание рассказов, — чего лучше. А тут еще седьмого марта 1946 года появляется в «Вечернем Ленинграде» рассказ «Возвращение».

Вечер. Я сижу в редакции, держу газету и не свожу взгляда со своего рассказа. Он в центре литературной страницы. Рядом с ним статья В. Рождественского, и там добрые слова о литгрупповцах, в том числе и обо мне.

Но радость была непродолжительной. И все из-за Андронова. Он сообщил Сазонову о том, что я «работаю на другую газету», и тот вызвал меня, и был не очень-то приятный разговор.

— Но ведь там нет молодежи, — объяснял я.

— Мда... Но какое это может иметь значение, если вы расходуете свои силы на сторону, — сказал Андронов.

— Впредь все, что напишете, показывайте сначала мне, — сказал ответственный.

И на этом все кончилось. Однако вскоре в редакции оказалась статья некоего Кырыхалова, в которой он громил многих ленинградских писателей и меня, в том числе, за рассказ «Возвращение».

Мне ничего не оставалось, как пойти к Сазонову и заявить, что если кусок обо мне в этой статье не будет снят, то я не могу больше работать — опороченному журналисту нельзя идти к молодежи.

Это ли обстоятельство или же то, что редактор не посчитал правым критика, но он снял кусок обо мне, и я остался работать.

Как все же много зависит от культуры и характера руководителя! Сазонов, по моему глубокому убеждению, был идеальным руководителем. Прежде всего он был всегда уравновешен по отношению к сотрудникам. Никто не мог бы сказать, что видел его возбужденным, повысившим голос на сотрудника, даже и провинившегося. Всегда спокоен, всегда внимателен и всегда справедлив. Он не только не чурался общения с подчиненными, но искал их, чтобы тем самым сблизить каждого из нас друг с другом, — как говорится, «спаять коллектив». Для этого он предпринимал и поездки за город на совместные прогулки.