Её слова вернули барда к реальности.
— Что именно передать мастеру Каллахану? — сухо поинтересовался он.
— Сегодня на закате я буду ждать его в самом сердце Чёрного Леса. Если захочет, пускай приходит не один. Да хоть всем отрядом — мне всё равно. Там, лицом к лицу, я поведаю всё, что мне известно, и озвучу свою просьбу — не командиру Соколов, не филиду, но королю Неблагого двора, коим он не переставал быть.
В тот же миг Элмерик почувствовал, будто в глаз попала песчинка — сухая и острая. Взгляд заволокло влагой. Он сморгнул, а когда вновь открыл глаза, на том месте, где только что стояла Брендалин, уже никого не было. Только маленький пылевой вихрь кружил сухую листву и соломинки.
— Не надо туда ходить. Уверен, это ловушка, — мрачно заявил Шон из угла комнаты, когда Соколы дослушали рассказ Элмерика.
Сперва он, конечно, рассказал всё командиру, заодно отдав ему все перстни. После этого Каллахан созвал у себя в комнате небольшой совет из Шона, Дэррека и Мартина, а Элмерику велел занять стул у камина и ещё раз со всеми подробностями повторить свой рассказ.
Элмерику было до жути любопытно, за какие заслуги именно эти трое удостоились чести быть ближайшими советниками командира? Шон ещё ладно — давний друг и родич. Про Мартина было известно хоть что-то. Но Элмерик вдруг с удивлением понял, что почти ничего не знает о мастере Дэрреке…
— А вот я бы, наоборот, пошёл, — возразил Мартин, устроившийся на сундуке с командирскими вещами. Похоже, его разбудили после ночного дозора, и он примчался на совет так быстро, что даже сапоги надеть не успел. Теперь под его босыми стопами мирно спал пёс Каллахана — кажется, ничуть не обеспокоенный тем, что его используют в качестве тёплой подставки для ног.
— Кто бы сомневался, — со вздохом ответил Шон. — Тебе просто нравится перечить мне. И попадать в переделки.
— Я называю это приключениями, — Мартин подвернул слишком длинный рукав рубахи и принялся затягивать обмотку на наруче, помогая себе зубами.
— А то мало тебе было приключений. На рожу твою до сих пор без содрогания не взглянешь.
Лицо Мартина уже выглядело нормально, но, возможно, у Шона были свои соображения, в каком виде прилично показываться на людях… Как-никак он вырос с эльфами.
— Можно подумать, тебе самому неинтересно узнать, что ей надо? Разве Брендалин стала бы взывать к Летнему Королю из-за пустяка? — шнур в зубах делал голос Мартина немного неразборчивым.
— В другое время я бы, может, и рискнул. Но до полнолуния считаные дни.
— Вот именно! Вдруг она скажет что-то такое, что можно будет обратить в нашу пользу? — победив упрямый шнур, Мартин занялся вторым наручем.
— Скорее в пользу Лисандра. Не забывай, чья она племянница.
— Она ещё и дочь Алисандры, между прочим.
На этих словах Шон закатил глаза к потолку, а Мартин продолжил напирать.
— Эй, Сентябрь, только не говори мне, что испугался юной эльфийки! Ей едва ли за сотню перевалило — ребёнок ещё…
— Я не за себя боюсь, Март. Эта девочка уже натворила дел. А если какой-нибудь умник опять вляпается — угадай, кто будет его вытаскивать?
Мастер Дэррек, сидевший на кровати поверх покрывала, подмигнул Каллахану.
— Ты нарочно позвал этих двоих, чтобы полюбоваться, как они опять собачатся из-за ерунды? Хоть предупредил бы — я бы орехов принёс или пирогов каких. Дабы вкушать во время представления.
Командир промолчал, но Элмерику почудилась тень улыбки на его бледных губах. Вмешиваться в перепалку своих ближайших соратников он не спешил.
Мастер Дэррек подтянул плед и накрыл колени.
— Пожалуй, я соглашусь с Шоном. Если девица жаждет королевской милости — пусть приходит на мельницу и сдаётся. Мы выслушаем, а потом подержим в комнате с очень крепким замком до самого полнолуния. А тащиться в сердце Чёрного Леса по такой погоде — увольте!
Даже сквозь повязку, скрывавшую половину лица, было видно, что рыцарь Сентября улыбается.
— Она не может. Я тут сплёл кое-что.
Он щёлкнул пальцами — и в воздухе на мгновение вспыхнула едва видимая глазу сеть, похожая на хрустальную паутину, только с ячейками крупнее, чем у настоящей. Элмерик украдкой протянул руку, чтобы потрогать её, но прозрачные нити исчезли ещё до того, как он успел к ним прикоснуться.
— Тонко сработано. Никак мухоловка? — подслеповато прищурился Дэррек.
— Ну так и мошка невелика.
Мартин, оставшись в меньшинстве, продолжал гнуть своё:
— Если она сюда явится, Лисандр об этом наверняка узнает. Зато в сердце Чёрного Леса всё скрыть будет легче лёгкого.
— А почему? — Элмерик знал, что лучше бы ему помалкивать, пока старшие беседуют, но любопытство взяло верх.
— В сердце леса не действует магия, — Каллахан привстал из своего любимого кресла и, протянув руку ладонью вверх, потребовал: — Дэррек, дай монету.
Тот выбрал из кошеля на поясе новенький серебряный полуфунт и кинул эльфу.
Мартин и Шон продолжали перепалку, и, похоже, оба испытывали от этого немалое удовольствие.
— Ты бы нос не задирал, дружище. Сноходцем здорово быть, не спорю. Но можно подумать, кроме тебя нас спасать некому.