Время испытаний

Элмерик повернулся и онемел от счастья: наставник протягивал ему перстень из белого металла с головой сокола — знак принадлежности к отряду. Бард уже занёс руку, но вдруг остановился в нерешительности. А не нужен ли тут какой-нибудь ритуал? Всё таки колдовская вещица. Не может же быть, чтобы вот просто взял, нацепил и пошёл?

Заметив его заминку, эльф, впервые за вечер проявил нетерпение: крепко взял ученика за запястье и сам надел перстень ему на указательный палец. Тот сел как влитой. Серебристый металл ощущался чуть тёплым, и казалось, что в нём пульсирует скрытая сила. Может, и впрямь живой?

— Теперь иди.

Тяжесть перстня непривычно ощущалась на пальце. Сегодня бард был пьян без вина. А лицо наверняка сияло так, что впору было комнату освещать. Жаль, что Джеримэйн этого не видел: обзавидовался бы!

Ещё и получаса не прошло с момента вручения, а у барда начала появляться новая привычка: медленно проворачивать кольцо на указательном пальце. Элмерику казалось, что это добавляет ему солидности.

Он никогда не собирался в путь так быстро. Да и что там собирать, если арфа не нужна? Стряхнуть с куртки невысохшие дождевые капли да ломоть хлеба сунуть в сумку на всякий случай. А нож из холодного железа всегда с собой — в Чернолесье без этого никак.

Глава двенадцатая

Доехав до края леса, всадники спешились.

— Ты откроешь путь, — велел Каллахан Элмерику.

— Какой ещё путь?

— В Тайные земли, конечно, — командир приподнял бровь, словно удивляясь, что приходится объяснять такие простые вещи. — Или, как вы, люди, любите говорить, в волшебную страну. Дальше придётся идти пешком — путь к сердцу Чёрного Леса не подходит для конных.

— И мы просто оставим лошадей здесь, без присмотра? А вдруг волки?

— Бран постережёт их, — Каллахан потрепал своего коня по холке, обнял за шею и что то шепнул ему на эльфийском.

Элмерик огляделся в поисках собаки, но никого не обнаружил.

— А где он? Невидим? Как же тогда лошади за ним пойдут?

— Я имел в виду не пса. Коня тоже зовут Бран. А ты не увиливай. Открывай путь.

— Но я не умею. Я никогда не был в волшебной стране…

— Неправда твоя. В канун Самайна ты уже побывал на другой стороне леса. Когда мы войдём, ты узнаешь эти места.

— Я вошёл не сам, — нехотя признался бард. — Мастер Шон столкнул меня с холма.

Прозвучало немного забавно: будто бы Элмерик жаловался на рыцаря Сентября. Мартин не удержался от короткого смешка, и даже Каллахан снизошёл до улыбки.

— Как мило с его стороны. Но сейчас Шона рядом нет. А для открытия пути тебе понадобятся кольцо, слово и намерение. Вместо слов можно использовать пепел осиновой коры, но слово более подобает ученику филида.

— Что за слово? — Элмерик совсем растерялся. Никто не предупредил его, что наставник решит проверить знания.

— Вспоминай. Или всё, что я тебе давал, ты учил бездумно?

Бард напряг память так старательно, что светло рыжие брови почти сошлись на переносице. Песен про разные пути, дороги, врата и даже перекрёстки он знал предостаточно. Но как определить, которая из них подходящая?

Наставник ждал, медлить было нельзя, и Элмерик решился. Он выставил руку с кольцом перед собой, сосредоточился (с намерением проблем не было: он всю жизнь мечтал попасть в волшебную страну) и звонко пропел:

«Солнце по небу следует за луной — верной дорогой, с которой нельзя свернуть. Тем, чья душа взыскует иных миров, ветер попутный укажет желанный путь».

Налетевший вихрь едва не сбил его с ног. В лицо полетели песчинки, щепки, пыль и листья. Волосы разметало, полы расстёгнутой куртки колыхались где-то за спиной, штаны облепили колени. Бард не мог сделать ни шага, он даже не понимал, где сейчас находится, вышло у него открыть путь или нет? Лишь почувствовал, как кто-то, встав позади, положил руки ему на плечи. И в тот же миг мелодичный голос Каллахана зазвучал прямо над ухом:

«Двери открыты. Иду за нездешним ветром в Тайные земли, невидимые для смертных».

С последним отзвуком заклятия ветер внезапно стих. Они стояли на уже знакомом Элмерику островке. Здесь позапрошлой ночью началось его самайнское путешествие. Деревья зловеще поскрипывали, но нападать не осмеливались. Где-то ухала сова и лопались пузыри с болотным газом. В небе горел оранжевый закат, отчего весь лес казался объятым пламенем. Между облаков вспыхивали и гасли золотистые искры, похожие на вкрапления песчинок в авантюрине. Таких закатов не бывает в мире смертных…

— Для первого раза сносно, — похвалил наставник, убирая руки с плеч Элмерика. — Когда вновь соберёшься отправиться по древним дорогам — ветер тебе в помощь. А я больше помогать не буду.

— А что, если бы я призвал воду? Или огонь?

— У каждого своя дорога. Но способ, которым ты впервые открыл пути, всегда будет с тобой. Говорят, мы всегда выбираем то, что нужно, и не можем выбрать ничего иного. Так что знай: твоя душа — ветер.