Время испытаний

— Сможешь, если захочешь. Я же смогла, — Келликейт принялась яростно сбивать с сапога налипшие комья грязи. — Конечно, тут нужна определённая сила духа. Но не надо бояться лишений. Они нужны, чтобы закалить нас. Знаешь, я даже рада, что на мою долю выпало всё это. А то я бы никогда не узнала, на что способна. Пыталась бы во всём угодить отцу со слабым здоровьем. Рано или поздно, устав сопротивляться, согласилась бы выйти замуж за какого-нибудь глупца соседа, нарожала бы красивых детишек с круглыми ушами. Скинула бы их на кормилиц и нянек, подобно моей матери кошке. А сама читала бы книги и гуляла по лесам в одиночестве. Пережила бы мужа, детей, внуков, правнуков, праправнуков… И уж точно никогда не попала бы к Соколам.

От её слов Элмерику стало невыносимо грустно. Келликейт здорово досталось в жизни. Тут немудрено было ожесточиться, записав во враги весь мир, но она не стала злой. Может, благодаря Мартину, спасшему девушку с эшафота; может быть, Орсону, предложившему дружбу преступнице… Она выстояла, когда большинство сдалось бы. Не дрогнув, убила того, кого любила всем сердцем, положившись лишь на его слова. Значит, не разучилась верить людям. Но теперь кто-то должен был заново научить её мечтать, напомнить, что жизнь не состоит лишь из лишений и горя. Не всякий возьмётся, не всякий сумеет…

— Я бы и рад стать сильнее, но вопрос в том, какой ценой. Твоя мне совсем не нравится. Ты говоришь, надо рассчитывать только на себя, а сама давно уже не одна. Ты часть Соколов. Если не можешь понадеяться даже на своих, для чего тебе быть здесь? Чего ты вообще хочешь?

Келликейт вскинулась, будто слова барда ожгли её огнём.

— Какая разница, чего я хочу? Я обязана жизнью Соколам — значит, если могу помочь им, я помогу. Это такой же неоплаченный долг, как и перед отцом и Ключом Рассвета. А долг жизни Мартину я уже вернула. Хоть это больше не тяготит.

Казалось, она говорила будто по писаному, словно ждала вопроса и заранее заготовила ответ. Но Элмерику казалось, что девушка лукавит. Конечно, с долгами-то оно понятней, чем с чувствами.

— Предательство нелегко пережить, — вздохнул он. — Но вина лежит на тех, кто тебя предал. А прочие ничем не заслужили недоверия. Впрочем, страх довериться вновь мне понятен.

— Ты говоришь прямо как Мартин или Патрик! Они-то братья. А ты что? Или правду говорят, что все холмогорцы одинаковые, на одном холме сделанные под одним кустом?

Ладно, хочет обратить всё в шутку — пускай.

— Просто подумай на досуге о том, что я сказал. Со временем ты поймёшь, что я был прав.

— Никак в провидцы решил заделаться? — девушка задрала нос ну чисто как Джеримэйн. — Потому что я — да!

— О, и что же великая провидица Келликейт видит в будущем?

— Я ещё учусь. Читаю, изучаю, пробую. Шон что-то подсказывает. Знаешь, когда я только попала к Соколам, Мартин и Патрик оба в меня вцепились: то палочки разные заставляли тянуть из мешка, то кидать дощечки с огамом, раскладывать птичьи перья, жечь разные разные травы и вдыхать едкий дым…

— Ого, так ты серьёзно? И как, получается?

Элмерик догадался, что Келликейт хочет сменить тему. И заодно похвастаться. Вторая догадка оказалась неверной.

— Не очень. Говорят, по всем признакам у меня дар и не абы какой, а хороший, мощный дар. Только вот почему-то он до сих пор не проснулся. Не могу предсказывать, хоть тресни.

— Не видишь, потому что не туда смотришь. Сама же сказала, что одним днём живёшь. Как же тогда предвидеть будущее, когда ты от него отворачиваешься? Не кривись. Я уверен, это связано.

— По-другому я не умею. Значит, пока и не буду. У меня полно других полезных способностей. Поэтому я нужна Соколам, ясно?

— А в этом разве кто то сомневается? — удивился бард.

— Нет… — Келликейт растерялась. Словно ожидала, что придётся защищаться с пеной у рта, и ощутила разочарование, когда этого не произошло. — Ладно, твоя взяла. Я обещаю подумать об этом.

Они как раз дошли до деревни. Элмерик нащупал за пазухой мешочек с монетами для кузнеца — не выронил ли по дороге? Монеты были на месте.

— Давай каждый пойдёт по своим делам, закончим их побыстрее и снова встретимся у таверны? — предложил он.

— А ты помнишь, что говорил мастер Патрик? Никакой таверны.

— Не беспокойся, мы не будем там задерживаться. Просто место для встречи удобное. И над головой не капает.

На том они и порешили. У кузнеца Элмерик управился быстро — и глазом моргнуть не успел. Здоровенный усатый дядька рассыпался в заверениях нижайшего почтения мастеру Патрику и вручил плотно завязанный мешочек из мягкой замши.

— Не извольте сумневаться: всё, как условились, — пророкотал он басом. — Из самой столицы привезли, от тамошнего ювелира.