Время алых снегов

На командном пункте координаты цели наносили на планшеты вычислители, отмечая ее положение все новыми точками, насторожились пилоты в кабинах дежурных

истребителей, зашевелились расчеты ракетных батарей. Но цель вдруг пропала.

«Черт! — ругнулся про себя капитан. — О чем только я думаю!»

Соснину хотелось занять место лейтенанта, однако он заставил себя не делать этого. А рядом с ним не было больше безропотного юноши. Рядом сидел сосредоточенный и суровый мужчина. Казалось, он не слышит вопросов связиста, от которого командный пункт требовал новых данных, не замечает операторов и Соснина. В складке, перерезавшей его лоб, блестит бисеринка пота. Руки двигаются легко и свободно, но Соснин знает, каких усилий стоит эта кажущаяся легкость движений. Собрав всю мощь локатора в узком, остро направленном луче, лейтенант, словно кинжалом, исполосовал далекий квадрат неба, куда, по всей вероятности, ускользнул воздушный «противник». И он нашел самолет посреди громадной небесной пустыни, вонзил в него луч-кинжал. Экран дымился помехами, линия на планшетах делала крутые горки и пике, выписывала замысловатые зигзаги, но электронный луч, казалось, прикипел к борту маневрирующей машины.

И «противник» понял: ему нечего больше прятаться. Скорость его прыгнула за звуковой барьер и продолжала расти. Он шел к цели кратчайшим курсом.

Когда на экране возникли точки перехватчиков, отметка «противника» раздвоилась.

— Запустил ракету, — вполголоса сказал кто-то.

Короче и строже стали доклады, резче — команды. Лица солдат окаменели, только неустанно работали руки, да лихорадочно блестевшие глаза выдавали сдерживаемое волнение.

Где-то лопнула натянутая до предела лесная тишина, и по округе катилось эхо от грома стартовавшей ракеты. Потом небо после встречи двух ракет осыпалось огненными кусками, а из-под крыльев истребителей во тьму, куда уходил самолет «противника», метнулись прямые короткие молнии...

В кабине локатора лишь монотонно жужжали умформеры. И все выглядело очень безобидно: сначала одна огненная точка на экране сошлась с другой — и обе пропали в короткой вспышке, а немного позже еще две точки настигли третью — и она бесследно исчезла с экрана.

Маленький городок, ни о чем не подозревая, постепенно гасил свои окна. Девушки, у которых сегодня не состоялись свидания, обескураженные и обиженные, уходили домой... -

Лейтенант Кудрявцев устало вытирал горячий лоб...

— Тихая у нас работа, — сказал Соснин.— Пойдем на воздух, подымим. Глазам надо отдохнуть. И потом, ты совсем подменил оператора, не годится так...

В первый момент наступивший вечер показался необычно темным. Сосны молчали. Август в здешних краях — самый тихий месяц. Наклоняясь к зажженной Сосниным спичке, лейтенант негромко сказал:

— Спасибо... — Руки его вздрагивали. — Спасибо... Знаешь, когда я его потерял, в первый момент подумал: все. Даже мыслишка явилась — попросить у тебя помощи. Но тут злость взяла: сам потерял — сам ищи! Думаю, если сотворю глупость — ты вмешаешься. А в общем, спасибо, что ты рядом был...

— Брось, — ответил капитан. — Потом как-нибудь в любви объяснишься. Своей Любе, конечно, а не мне.

Соснин был искренне груб, потому что не любил сантиментов. И, поняв, что мог всерьез обидеть парня, у которого сегодняшний день, может быть, самый важный за все двадцать два года жизни, сказал мягче:

— Без меня наверняка работал бы не хуже. По себе знаю: без нянек и контролеров всегда легче дышится.

Внезапно в нем шевельнулась горечь. Вспомнился голос: «Военные не очень надежны, когда назначают свидания...»

Однако привычная холодность рассудка тут же взяла верх над мгновенным чувством. Той девушки больше не существует для капитана Соснина. Даже в призрачном свете экрана он постарается не видеть ее никогда, потому что она станет лишь мешать его работе и бередить душу. Лучше всего посчитать, будто она пригрезилась, ведь в памяти не останется даже имени. А реальности твои, Соснин, вот они: древние сосны, поляна с отвалами капониров, локатор, задравший в небо решетчатую лапу антенны...

Далеко между деревьями блеснул свет фар.

— Командир возвращается, — сказал Кудрявцев. — Опять будет всю ночь по точкам мотаться. И когда он спит?

Уже различался шум мотора, и тогда Кудрявцев спросил:

— Слушай, ты не собираешься сегодня звонить Тане?

— Какой... Тане?

— Ты что, забыл, кого провожал три дня назад?

— Разве она Таня?

— Вот это да-а! Как же ты разговаривал с ней?

Соснин замялся.

— Значит, не будешь звонить. — Кудрявцев вздохнул. — Понимаешь, они с Любой вместе работают. А у Тани дома есть телефон. Вот мы и решили с его помощью условиться о встрече. Понимаешь, это единственный способ — после завтра Люба уже будет в отпуске, ей экзамены сдавать, а мне тут, сам знаешь, торчать долго,— он говорил почти просительным тоном.

— Я не помню номера ее телефона, — как можно спокойнее сказал капитан.