Время алых снегов

Соснин мысленно перебрал все дни новой недели и нашел свободным от службы только один.

— В среду. В двадцать часов. Здесь, — предложил он.

— Правда?— удивилась девушка.— Военные не очень надежны, когда назначают свидания. Они любят внезапно появляться и так же внезапно пропадать.

— Вот как? Откуда вы это знаете? — спросил капитан с настороженностью.

— Еще бы не знать! Мой папа был артиллеристом тридцать лет...

Капитан смотрел вслед уходящей девушке, слушая стук ее каблуков. Эти звуки среди пустынной улицы были так четки и мелодичны, в них было столько значения, что ему хотелось слушать их вечно. Но девушка скрылась за углом, и стук ее каблучков постепенно затих. Лишь теперь он вспомнил, что не спросил ни имени, ни адреса, ни телефона. Он кинулся следом, свернул за угол — ее не было.

Дома вокруг были все новые, одинаковые. Капитан медленно побрел назад, постоял на остановке, сел в подошедший автобус и всю дорогу неотрывно смотрел в темное окно, увозя из города чувство утраты...

Позже Соснин решил, что по законам вероятности все должно было случиться так, как случилось.

Именно в среду командир как бы между прочим сказал Соснину:

— Николай Александрович, вы, кажется, дружите с Кудрявцевым и хорошо знаете его?

Капитан кивнул.

— Сегодня он впервые будет самостоятельно командовать расчетом станции на боевом дежурстве. Парень с головой, а все же впервые. Ротный у них занят... Побудьте с Кудрявцевым первые часа два-три, помогите освоиться.

Это было похоже на просьбу, но для Соснина не существовало разницы просит командир или приказывает. Капитан ответил спокойно:

— Хорошо, побуду.

Он привык к тому, что его нередко просят отдежурить за кого-нибудь в выходной день, неожиданно посылают в командировки, поручают срочные задания. Он принимал это как должное — ведь у других жены, дети, а с ними всякие внеслужебные заботы. Он был лишен таких забот. Скажи он командиру, что его в этот вечер ждет девушка, тот удивился бы и, чего доброго, сам просидел бы сутки в кабине станции — выпади в этот день дежурство Соснину. Но просить за себя Соснин не умел. Служба поглотила все его интересы. Теперь она, как верная и ревнивая жена, властно удерживала его, требуя очередной безответной жертвы...

В кабину станции заглянул кто-то из связистов.

— Товарищ капитан, вас командир вызывает.

Оторвавшись от экрана, Соснин вылез наружу. Майор ждал его в газике, открыв дверцу.

— В город еду, — сказал он. — Ну как? Тянет на самостоятельную? — Майор кивнул на радиолокатор, где работал Кудрявцев.

— Пока хорошо. Только чересчур подменяет оператора.

— Ничего, это пройдет. Внимательно последите за ним — свежий глаз скорее замечает, где человек грешит. Завтра проведете с ним разбор...

«Сказать ему сейчас все?.. Ведь это сама судьба послала мне командира с машиной. Всего двадцать минут остается до назначенного свидания. Пятнадцать она еще, быть может, подождет. Потом уж ничего не воротишь...»

Соснин отвернулся, дверца машины стукнула за его спиной, и шум мотора стал удаляться. Но — странное дело — теперь капитан был совершенно спокоен. Он даже усмехнулся, подумав, какую глупость мог спороть. К девчонке на свидание со службы! Чушь какая-то!..

Но в последнюю минуту, оставшуюся до их встречи, он уже думал иначе, и девушка возникла перед ним на экране. Она шла по той самой улочке с равнодушным видом гуляющей, но капитан знал, что взгляд ее пытливо всматривается в прохожих. На ней была уже знакомая ему голубая кофточка. Ее мягкое, красивое лицо приближается, и Соснин совершенно отчетливо видит ее глаза. Они голубовато-серые, глубокие и грустные. И чем больше нарастает яркость экрана, усиленная Кудрявцевым, тем отчетливее вспоминается ее лицо... Как близко ее щека, совсем юная, живая. И на щеке — едва различимая ямочка... Или пятнышко. Но почему?..

— Георгий, смотри!.. Квадрат двенадцать — сорок шесть!

Лейтенант встрепенулся, весь подался к экрану.

— «Местник», — сказал он не слишком уверенно.

Там, в квадрате двенадцать — сорок шесть, действительно угасала слабая отметка «местника». Но для привычного к «местникам» взгляда Соснина экран был чист от них.

— Освещение, — тихо сказал он.

Экран чуть потускнел, и тогда от «местника» отделилась слабая искорка. Она походила на все другие искорки, но те гасли почти мгновенно после прохождения луча, а эта жила секунду, другую, третью... На новом обороте развертки она опять появилась.

Весь расчет станции встрепенулся. Луч запросчика метнулся в надвигающиеся сумерки, но осциллограф не вычертил успокоительного зигзага.

Лейтенант почти вырвал у связиста трубку.

— «Ястреб», я — «Паук», в квадрате двенадцать — сорок шесть — неизвестная цель. Дальность... Высота... Курс...

Курс вел к маленькому уютному городку, где по одной из вечерних улиц девушка шла на свидание с капитаном Сосниным.

Он еще видел ее лицо на экране, но оно уже таяло, только пятнышко на щеке разгоралось с каждой минутой. Оно медленно, упорно ползло по экрану, по щеке девушки, и, может быть, поэтому чудилось нечто особо зловещее в его безмолвном движении...