Врата. За синим горизонтом событий

— Вам предъявлено обвинение Хансоном Боувером, и Мортон хочет об этом поговорить с вами. Сводный квартальный отчет у вас на столе, за исключением пищевых шахт; этот отчет будет готов завтра к утру. И есть некоторое количество менее важных сообщений, по ним я уже приняла меры. Вы должны их просмотреть в удобное время.

— Спасибо. Пока все. — Экран потемнел, и я откинулся в кресле, чтобы подумать.

Сводный отчет мне не нужен; я и так знаю, что в нем. Основные вложения в недвижимость в хорошем состоянии: небольшая инвестиция в рыбные фермы дает в этом году рекордную прибыль. Все хорошо, кроме пищевых шахт. Последний приступ статридцатидневной лихорадки нам дорого обошелся. Не могу винить парней в Коди; они не больше меня отвечают за лихорадку. Но термальное сверло вышло из-под контроля, и теперь под землей горят пять тысяч акров сланца. Потребуется три месяца, чтобы шахта вошла в строй, а сколько это будет стоить, никто не может сказать. Неудивительно, что квартальный отчет задерживается.

Но это только неприятность, а не катастрофа. Я слишком во многие предприятия вложил средства, чтобы плохое положение на одном из них вывело меня из строя. Я не стал бы связываться с пищевыми шахтами, если бы не совет Мортона: налоговая скидка делает это вложение выгодным (Но чтобы купить их, я продал большинство своих морских акций). Но тут Мортон рассудил, что мне нужно более прочное убежище от налогов, и мы основали Институт Броудхеда для исследований за пределами Солнечной системы. Институту принадлежат все мои капиталы, но я в нем владею решающим голосом, и он делает то, что я хочу. Совместно с Корпорацией Врата мы финансировали экспедиции к четырем местам в Солнечной системе и за ее пределами, где обнаружен металл хичи. Одним из таких объектов оказалась Пищевая фабрика. Как только стал возможен контакт, мы организовали отдельную исследовательскую фирму, и теперь дела обстоят совсем интересно.

— Харриет? Дай мне еще раз передачу с Пищевой фабрики, — сказал я. На экране снова появилось голографическое изображение, мальчик по-прежнему что-то возбужденно говорил своим высоким писклявым голосом. Я старался понять, о чем он рассказывает. Что-то о мертвецах, и имя мертвеца — Генриетта, она разговаривает с ним (значит, она на самом деле не мертва?), рассказывает о своем полете с Врат (когда? почему я ничего об этом не слышал?). Все очень запутано, поэтому у меня появилась лучшая идея. — Альберта Эйнштейна, пожалуйста, — сказал я, голограмма свернулась, и вместо нее на меня смотрело приятное морщинистое лицо.

— Да, Робин? — сказала моя научная программа, сунув руку в карман за трубкой и табаком. Он почти всегда так делает, когда мы разговариваем.

— Я хотел бы послушать твою оценку Пищевой фабрики и мальчика, оказавшегося там.

— Конечно, Робин, — ответил он, уплотняя большим пальцем табак в трубке. — Мальчика зовут Вэн. Ему от четырнадцати до девятнадцати лет, вероятно, ближе к нижнему концу этого промежутка. Я полагаю, что генетически он во всех отношениях человек.

— Откуда он появился?

— А, вот это предположительно, Робин. Он говорит о «главной станции», вероятно, это еще один артефакт хичи, чем-то напоминающий Врата, Врата-Два или саму Пищевую фабрику, но без самоочевидных функций. Кажется, на ней других людей нет. Он говорит о Мертвецах: вероятно, это компьютерные программы, подобные мне самому, хотя неясно их происхождение. Он также упоминает живые существа, которые называет «Древними» или «жабомордыми». У него с ними почти нет контакта, он их избегает, и их происхождение неясно.

Я перевел дыхание. «Хичи?»

— Не знаю, Робин. Не могу даже строить догадки. Следуя «лезвию Оккама», можно заключить, что единственные живые существа, обитающие в артефакте хичи, это сами хичи, но прямого доказательства этого нет. Вы знаете, мы не представляем себе, как выглядели хичи.

Это я знал. И мысль, что мы, возможно, скоро узнаем это, действовала отрезвляюще.

— Что еще? Что с попытками привести фабрику к Земле?

— Конечно, Робин, — ответил он, поднося спичку к трубке.

— Но, боюсь, тут хороших новостей нет. Объект как будто сам программирует свой курс и сохраняет полный контроль над ним.

Нужно было заранее решать, оставить ли фабрику в облаке Оорта и привозить пищу на Землю кораблями или перетащить ее к Земле. Теперь, кажется, у нас выбора нет. «Ты считаешь, ее контролируют хичи?»

— В этом пока нельзя быть уверенным. Я бы скорее предположил отрицательный ответ. Фабрика как будто действует автоматически. Однако, — продолжал он, попыхивая трубкой, — есть кое-что обнадеживающее. Позвольте показать вам кое-какие изображения с фабрики.

— Пожалуйста, — ответил я, но он и не ждал моего разрешения. Альберт не только вежливая, но и умная программа. Он уже исчез, и я увидел сцену на фабрике. Мальчик Вэн показывал Питеру Хертеру, как открывается что-то вроде крышки люка в стене коридора. Он доставал оттуда какие-то пакеты в ярко-красной упаковке.