Врата судьбы

– Ну, он уже был старый, – сказал Генри. – Так что много он не прожил бы, ага. Иногда по осени жутко кашлял, будил весь дом… Я пришел узнать, не надо ли вам чего-нибудь здесь поделать? Как я понял – да и Ма мне так сказала, – вам надо проредить салат, и я подумал, может, вы хотите, чтоб это сделал я? Я знаю, где он растет, потому что иногда приходил поговорить со стариной Иззи, когда он здесь работал. Так что могу помочь.

– Как мило с твоей стороны, – сказала Таппенс. – Пойдем, покажешь.

Они вдвоем вышли в сад и дошли до огородных грядок.

– Вот, видите? Его посадили слишком часто, так что надо немного проредить и пересадить вот сюда, где есть большие проплешины.

– А я ничего не знаю про салаты, – призналась Таппенс. – Вот про цветы кое-что знаю. А вот горох, брюссельская капуста, салаты и другие овощи – это совсем не мое. Думаю, что ты не ищешь постоянной работы в саду, правильно?

– Конечно нет. Я ведь еще учусь, ага. Иногда разношу письма, а летом помогаю собирать фрукты, ага.

– Понятно, – сказала Таппенс. – Ну что ж, если услышишь, что кто-то ищет, – дай мне знать. Я буду очень благодарна.

– Да, обязательно. Ну, тогда всего хорошего, мэм.

– Только покажи мне, что ты будешь делать с салатом. Я хочу научиться. – Таппенс встала рядом, наблюдая за манипуляциями Генри Бодликотта.

– Ну вот, теперь все в порядке. Отличная зелень, ага. Это ведь «Превосходный Уэбба»[59], правда? Он будет расти очень долго.

– «Пальчики Тома» мы уже съели, – сказала Таппенс.

– Ну правильно. Это ведь ранний сорт, ага. Хрустящий и сладкий.

– Что ж, спасибо тебе большое, – поблагодарила Таппенс мальчика.

Она повернулась и направилась к дому. Неожиданно заметив, что ее шарф куда-то пропал, повернула назад. Генри Бодликотт, тоже направившийся было домой, остановился и подошел к ней.

– Я потеряла шкаф, – пояснила Таппенс. – Ах, вот он, на кусте.

Мальчик протянул шарф хозяйке, переступив с ноги на ногу. Он выглядел таким обеспокоенным и взволнованным, что Таппенс испугалась, не случилось ли чего.

– Ты что-то хочешь сказать? – спросила она.

Генри переступил с ноги на ногу, посмотрел на нее, еще раз переступил с ноги на ногу, вытер нос, почесал свое левое ухо, а потом выбил ногами нечто похожее на чечетку.

– Да это… то есть я… а вы не рассердитесь, ежели я спрошу?

– Что именно? – спросила Таппенс. Она остановилась и вопросительно посмотрела на мальчика.

Генри покраснел как рак, продолжая переступать с ноги на ногу.

– Вощем, я не хотел… то есть я не люблю выспрашивать, но… я хочу сказать, что люди говорят… то есть я хочу сказать, что слыхал, как они говорили…

– Ну, я слушаю тебя, – сказала Таппенс, не зная, что могло так расстроить мальчугана и что он мог такого услышать о жизни мистера и миссис Бересфорд, новых владельцев «Лавров». – И что же ты слышал?

– Да вощем-то – о том, что вы та самая леди, которая поймала шпионов в последнюю войну или что-то в этом роде. То есть вы и ваш джентльмен, ага. Вы занимались этим и обнаружили немецкого шпиона, который притворялся кем-то еще. И вы его нашли, и у вас было много приключений, а в конце концов все кончилось хорошо. То есть я хочу сказать, что вы были – я не знаю, как это называется, – вроде как одним из наших секретных агентов. Так вот, все говорят, что вы это сделали и что это было классно. Конечно, время уже прошло, но говорят, что это было как-то связано с детским стишком.

– Совершенно верно, – подтвердила Таппенс. – Имеется в виду «Гуси, гуси, га-га-га».

– «Гуси, гуси, га-га-га»!.. Я это помню. Сколько же лет прошло… «Есть хотите?..»

– Правильно, – сказала Таппенс. – «Так летите…» А потом там еще появился серый волк под горой, который не хотел пускать их домой. Так мне кажется, хотя, может быть, я думаю о совсем другой считалочке…

– Я… я ни за что бы… – сказал Генри. – То есть я хочу сказать, что это просто классно, что вы живете здесь, как простые люди, правда? Но я не пойму, при чем здесь была детская считалка.

– Это было кодом, вроде шифра, – пояснила миссис Бересфорд.

– И это что, надо было прочитать и все такое? – спросил Генри.

– Что-то в этом роде, – сказала Таппенс. – Но в конце все раскрылось.

– Не, ну как же здорово, – восхитился мальчуган. – Вы не против, ежели я расскажу все это своему другу? Его зовут Кларенс, и он мой закадычный приятель, ага. Глупое имя, я знаю. Мы все над ним смеемся. Но он классный парень, это точно, и он будет в восторге от того, что вы живете среди нас, ага. – Мальчик посмотрел на Таппенс с восторгом влюбленного спаниеля. – Просто классно! – повторил он еще раз.

– Ну, это было слишком давно, – заметила миссис Бересфорд. – В сороковых годах.

– А это было интересно, или вы больше боялись?

– Думаю, и то, и другое, хотя, честно говоря, больше боялась, – призналась Таппенс.

– Честно сказать, я тоже так думал. Только странно, что когда вы сюда переехали, тоже попали в историю. Это же про этого моряка, правильно? То есть я хочу сказать, что он называл себя Коммандером, но не был им. Он был немцем. Так, по крайней мере, говорит Кларенс, ага.

– Да, что-то вроде этого, – согласилась Таппенс.