Возвышение Коли Ноликова

Весной даже камни цветут. Как пригрело солнышко, завелась у Валеры подруга Маша — девушка с хмурым, сосредоточенным лицом. Маша ходила обыкновенно с книжкой. Чтобы все видели ученость. Власть Маша имела над Валерой необыкновенную. Как-то вместо книжки пришла она на свидание с морковкой. Оказывается, полезный овощ! Усиливает токи мозга. На другой день Валера побежал в магазин, купил там пять килограммов морковки и всем домашним стал рассказывать о токах мозга.

— Маша сказала! — размахивал Валера морковкой, — Посмотрите! Вот морковь — не просто так! Мы привыкли есть ее в супе, но это слишком малая доза. Надо есть морковку сырой, по нескольку штук в день, тогда проявляется эффект. Мозг начинает работать быстрее! Важно ее употреблять вместе с зеленью. То есть и вершки, и корешки. Так Маша сказала.

Иногда Маша хмурилась особо и тогда Валера бегал вокруг нее, сам не свой, и пытался острить. Шутил о прохожих:

— О, смотри, смотри какой пошел!

Да еще походку изображал. Но Маша еще больше хмурилась. Тогда Валера припоминал какой-нибудь забавный случай из жизни, рассказывал его и сам же громко смеялся. Вдруг Маша останавливалась и вопрошала:

— Я вот думаю… А почему люди читают мало стихов?

Валера улыбался и отвечал нечто, однако Маша его не слушала и мечтала:

— Ведь если бы люди приобщались к поэзии, если бы каждый — вот как ты, вот как я — читал бы хотя бы по стихотворению в день, и не только про себя, но и вслух, людям, то мир стал бы светлее.

И преображалась лицом — Валера видел в ней ангела. Домой к Валере она приходила только пару раз. Была у Маши странность — она и ее родители ели хлеб выпеченный исключительно на заводе номер четыре. Каждый день, в жару — с мокрыми от пота волосами, а в грозовую непогоду — в резиновых сапогах и клееночном плаще, Маша утром или вечером стояла возле окошка киоска рядом с проходной завода. Хлеб покупала. Там Валера и встретился с ней впервые. И с радостью взял на себя заботу брать хлеб и для Маши, а на свидании отдавал. Однажды он заметил, что Маше мало приносимого им хлеба. Она, тайно, покупает еще! Спросить, зачем ей это, Валера не решался. Но услышав в трамвае разговор двух пассажиров о том, что хлебзавод номер 4 делает какой-то особый хлеб, решил узнать, что к чему. А тут и младший брат вперед полез.

Дверь на железный балкон отворилась. Вместе — Дима, Валера и Вася — подняли головы. С балкона человек сыпанул на них песком или крупной пылью. Она падала долго, делая воздух молочным. Валера отчего-то сказал замедленно, басом:

— Я люблю сдобные булочки.

4

Балагуров в помрачении сознания дергался на полу. Кричал и старался сбросить с себя вахтершу. Рванул что-то — оказалось, что снял с головы вахтерши кожу и вместо там была другая, темно-синяя, с проемами рта, ноздрей и яркими белыми глазами на всем этом. И оранжевые кривые зубы.

— Ох! Ох! — захватал воздух ртом Яков Андреевич. Вахтерша выгнула его по хребту, надавливая коленом в спину. Кто-то приблизился — Балагуров увидел ноги в узких серых штанах. Тук. Тук. Вахтерша ослабила хватку. Балагуров встал на карачки, тяжело дыша. Смотрел в пол, затем поднял голову. Перед ним высокий человек. Стальной клюв закреплен на его носу с помощью пояска из металлических пластин. Поясок обнимает голову за ушами. На клюве блестит зеленая жидкость. Балагуров посмотрел на тело рядом с собой. На ту лысую синюю нелюдскую голову. Висок был пробит, оттуда на пол стекало это самое зеленое.

Человек с клювом сказал:

— Я из сопротивления! Егор. Хорошо, что вы наконец пришли! Надо скорее уйти отсюда.

— Куда?

— В Пузиум.

Егор подошел к стене и отодвинул в сторону плакат со стихотворением про пшеничный колос. За плакатом обнаружилась сетка вентиляции. Егор снял ее и показал Балагурову на проем:

— Сюда.

Яков Андреевич полез. В застенке было тесно и воздух сухой. Двигаться можно только в сторону. Егор оказался рядом, отпустил плакат — тот принял обычное положение.

— А сетка? — спросил Балагуров.

— Не важно. Отправляйся в Пузиум, — и до боли сжал плечо Якова Андреевича.

Что такое Пузиум? В серой умственной пустоте Балагуров услышал пророчество:

— Они меняют стены.

И оказался в комнате с булками. Булки лежали штабелями на деревянных полках — древних, как ладья в музее. Давно, еще в молодости Балагуров видел такую ладью. Широкие, изогнутые доски бортов, в глубоких царапинах, были бордово-коричневого цвета.

— Пузиум — это психическое убежище, которое в момент особого страха может стать физическим, — сказал Егор и ударил Якова Андреевича по голове батоном.

5