Возвращение скипетра

Голос рассмеялся. Как рассмеялся Голос! "Твои проклятия ничего не стоят. Ты пускаешь воздух ртом, маленький человек — не более того. Но я был полностью и по-настоящему проклят теми, кто точно знал, что они делали, и кто, застав меня врасплох и поверив — ошибку, которую я больше никогда не совершу, — имел достаточно силы, чтобы отправить меня вперед и оставить меня, проклятого, в этом материальном мире. Ибо, поверь мне, иначе я бы не тратил свое время на таких червей, как ты ".

Он снова засмеялся, смеялся и кричал одновременно. Орталис проснулся там, у борта лодки, с криком ужаса на губах. "Заткнись, будь ты проклят", — сказал один из гребцов - то же самое, что сам Орталис сказал Голосу.

"Но сон—" Орталис в замешательстве замолчал. Теперь сон исчез. Здесь была реальность, и была ли она намного лучше? Он обнаружил, что кивает сам себе. Даже встретиться лицом к лицу со своим отцом, даже встретиться лицом к лицу с Петросусом было лучше, чем встретиться лицом к лицу с существом, которому принадлежал Голос. Все было лучше этого.

Удар ботинком заставил его пошевелиться. "Заткнись, я тебе сказал. Думаешь, ты все еще король? Нет, если ты не можешь поднять Скипетр, ты им не являешься. Так тебе и надо, клянусь богами на небесах!" Было ли это лучше, чем встретиться лицом к лицу с Голосом? На самом деле, так оно и было.

Самым большим сюрпризом Граса в монастыре было то, как мало он возражал против пребывания там. Большую часть дня он был занят либо работой, либо молитвой, но работа была не из тех, которые отвлекли бы его от размышлений. Чистка репы, мытье посуды или колка дров не требовали особых усилий с точки зрения мозгов.

Часть его говорила, что он должен был придумать, как сбежать, как вернуться в город Аворнис, как надеть корону обратно на свою голову. Остальные задали вопрос, который он никогда не задавал до того, как вернул Скипетр Милосердия: почему?

Раньше на этот вопрос был бы серьезный ответ. Что-то всегда хотелось сделать, и он всегда был, или казалось, что был, единственным человеком, который мог это сделать. Знать Аворниса нуждалась в усмирении? Кто мог держать их в узде, кроме сильного короля? Никто.

Дагиперт из Фервингии хотел сделать Ланиуса своим зятем и превратить Аворнис в марионеточное королевство Фервингов? Опять же, кто мог предположить, какое зло могло бы возникнуть из-за этого без сильного короля, которому можно было бы противостоять? Никто.

Кто мог дать отпор черногорским пиратам? Кто мог изгнать Ментеше из южных провинций Аворниса? Справился ли Ланиус с этой работой? Маловероятно! У Ланиуса были свои достоинства, но военная доблесть не входила в их число. Возможно, он был наименее военным королем Аворниса всех времен. (Он знал бы, было ли это правдой лучше, чем сам Грас.) Если бы Грас не занимался подобными вещами, кто бы это сделал? Еще раз, никто.

И там был Скипетр. Ланиус был тем, кто додумался использовать монкэта, чтобы проникнуть в Йозгат и вытащить его оттуда. Грасу такое никогда бы не пришло в голову, даже через тысячу лет. Но Йозгат лежал далеко к югу от Стуры. Кто, кроме Граса, мог привести аворнийскую армию к крепости Ментеше, осадить ее и дать Паунсеру шанс проникнуть внутрь? Опять никто.

Но теперь знать была запугана, Фервинги притихли, черногорцы запуганы, Ментеше разделились между собой, даже Изгнанный был на время побежден, и Скипетр Милосердия вернулся в город Аворнис, которому он принадлежал.

В таком случае, что ему оставалось делать?

У него была та же мысль раньше, после того, как он применил Скипетр Милосердия против Изгнанного. Тогда это не казалось таким важным. Он вернется в столицу — он вернулся в столицу — и снова возьмет бразды правления в свои руки. Что бы ни случилось, он справится с этим. И если бы это оказалось менее захватывающим, чем победа над королем Дагипертом, и менее драматичным, чем возвращение Скипетра.. ну и что?

Грас задавался вопросом, попытается ли Ланиус собрать больше власти в свои руки. Он никогда не предполагал, что Орталис сделает это. Королевская власть была не из тех, которые когда-либо очень интересовали Орталиса. Но теперь, когда он был у него…

Теперь, когда он был у Граса, он был желанным гостем, насколько это касалось Граса. Если в нем были великие качества, он мог их выпустить. Грасу было трудно представить это, но жизнь была полна сюрпризов. Коричневая мантия, которую он носил, доказывала это. И если Ланиуса не волновало, что его шурин будет править королевством вместо него, он мог что-то с этим делать или нет, как ему заблагорассудится.

Это не моя забота, больше нет. Граса это почти совсем не беспокоило. Он провел много лет в беспокойстве, и у него было много важных поводов для беспокойства. Собирался ли он разгорячиться и беспокоиться о том, что его сын или его зять в конечном итоге будут указывать остальным аворнанцам, что делать? После того, как я отбил короля Дагиперта, после того, как вернул Скипетр Милосердия, какое значение имело что-то подобное?