Возвращение некроманта

      — Капитан, — негромко обратился Вильтон, — кажется, это та деревня, куда вел своих людей Рауль.

      Филип сжал губы. С Раулем отправили Эйми.

      Свежий снег укрыл поляну перед воротами девственно белым полотном, однако не смог полностью спрятать следы недавнего побоища. Обгорелые деревья и видневшиеся под деревьями кровавые пятна красноречиво говорили о том, что поход Рауля окончился плачевно.

      Филипу на миг показалось, что почва уходит из-под ног. Эйми. Он никогда не воспринимал свои чувства к ней серьезно — с ведьмой брак невозможный. Однако сейчас при мысли, что Эйми погибла, в груди разлилась боль.

      Вдруг ворота распахнулись, и первыми вышли три ведьмы. Эйми жива! Филип устыдился собственной слабости. Негоже волноваться за наследницу проклятого дара больше, чем за боевых товарищей.

      Следом за ведьмами ковылял найденный в сугробе парень. Он тяжело опирался на посох мага. Рядом семенила сморщенная старуха, а по левую руку вышагивала высокая девка в странной одежде.

      — Я — повелитель Медный Грош, — сообщил парень. — Вы спасли мне жизнь, и я не хочу вас убивать. Предлагаю сдаться. Иначе я спущу на вас ведьм. С недавних пор они подчиняются мне.

      — Нет.

      — Филип, пожалуйста! — Эйми упала на колени. — Я не хочу убивать тебя!

      Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

      Филип дернулся, словно его ударили. Ведьма знала о его чувствах! Что, если она приворожила его? Следовало давно покаяться магистру, а не лелеять в сердце несбыточные мечты. Мысли пролетели и исчезли. Сейчас есть дело поважнее.

      — Нас больше, — Медный Грош дал знак, и из-за сугробов появились вооруженные оборотни. Они были в человечьем обличье, но Филип не сомневался — перед ним нечисть.

      — Парень пустой, — робко шепнул Зак, став за спиной Филипа.

      — С тобой я отдельно поговорю, — с угрозой ответил Филип. Не рассмотреть темного колдуна! Да какой он после этого маг?

      — Не заставляйте своих людей умирать. Сложите оружие — и мы сохраним вам жизнь, — продолжил Медный Грош.

      — Как я могу тебе доверять?

      — Даю слово. И лучше бы тебе поверить.

      Филип скосил глаза на оборотней. Их больше.

      — Зак.

      — Да, капитан.

      — Что с ведьмами?

      — Они привязаны к старухе.

      Филип закусил губу. Темный колдун не лгал. Своей жизнью Филип рискнул бы, не раздумывая, но обрекать на смерть доверенных ему людей не хотел. Он вынул меч и бросил его на снег.

      ***

      Джейн пропустила между пальцами серебристые звенья, потом внимательно осмотрела обхватывающий лодыжку браслет. Сильные чары. Ей не снять. Другой конец цепи уходил к вмурованному в стену подсвечнику. Сбежать не выйдет. Разве что вырвать этот подсвечник вместе с куском стены.

      Джейн легла, с наслаждением вытягиваясь на мягкой перине. После сна на каменном полу и ночевок в снегу возможность понежиться в постели ценилась особенно высоко.

      Бежать некуда. Не к Эмори же возвращаться. Остается только поверить вампирскому выродку и принять его предложение.

      Джейн перевернулась набок, так, чтобы видеть горящие в камине поленья.

      В Магограде всех учили ненавидеть колдовской народ. Им говорили, что все беды мира от вампиров и оборотней. Ведьмы с этим утверждением могли поспорить: они считали, что все зло от паука Эмори.

      Как же хотелось добраться до этих похотливых глазенок и бесстыжих рук. Вырвать с корнем уд, сломать пальцы, выдавить глаза…

      У ведьм нет воли. Только тело, да и то принадлежит не им. Бейся во славу Эмори, удовлетворяй его, а когда молодость подойдет к концу, роди дочерей от им же выбранных кобелей.

      От ведьмы нужна только покорность. А те, кто смели противиться, быстро находили свой конец на алтаре.

      Джейн погладила обожженную лодыжку. Не все шрамы заживают. А уж те, что в душе, и подавно.

      Ведьмы – проклятое племя, чье предназначение – безмолвно служить, терпя насмешки и не надеясь когда-либо урвать толику счастья.

       Не желая и дальше вести бесправную жизнь, Джейн решилась на бунт. Вот только зря она надеялась на удачу. Паук слишком глубоко запустил свои лапы. Джейн боролась, пока помнила себя, а потом ее окутала ночь. Глубокая милосердная темень, из которой так не хотелось выныривать. Пришлось.

      Джейн обхватила себя руками. При воспоминании о днях в пыточной тело невольно охватывала дрожь.

      Эмори пил ее боль, как пьяное вино, с каждым разом становясь моложе и сильнее. Обещал научить послушанию, но уже через неделю передумал и, дав два дня отлежаться, передал в подчинение Ашану.

      Джейн так и не поняла, почему он не убил ее, а, наоборот, отправил с отрядом искать гнездо вампиров. Возможно, ведьм осталось слишком мало, и он решил рискнуть самой бесполезной из всех. Ведь после его игрищ она была почти пустой, даже крылья не могла раскрыть.

      Да если бы не магические путы, она ни за солнечный луч не стала бы спасать Ашана от мантикоры. Пусть бы помер в ее клыках!

      Джейн прикрыла глаза и откинулась на подушки. Если дампир поможет ей освободить сестер, то она пойдет за ним и в сердце тьмы.

      Лишить Эмори его игрушек, его оружия — что может быть приятней.

     Джейн зло усмехнулась.

      Вампиру нужна верность ведьмы. Что ж, Джейн не против продать ее.