Читаем Возвращение на Арвиндж полностью

Никто из приятелей и не думал одергивать Колю. Понимая его стресс, чуткие друзья позволяли ему чудить перед отъездом. Благо не так часто записывали старшего механика на боевой выход.

А вот наряд читали каждый день, и едва ли не через два дня на третий к списку наряда прилагался боевой расчет для выходивших на операцию. После обеда рота выстраивалась на небольшой ровной площадке напротив кубрика. Эта процедура считалась почти священной, даже дедов не нужно было сильно уламывать, чтобы они встали в строй, заняв, естественно, место в задних рядах. Кое-как выстроив три взвода, каждый в колонну по трое, дежурный шел докладывать в канцелярию. В половине случаев он возвращался оттуда один, с тетрадью в руках, и сам же зачитывал состав нового наряда – дежурный, дневальные, посты.

Иногда выходил прапорщик, старшина роты, и тогда дежурный докладывал ему, что рота построена, а старшина, солидно прокашлявшись, читал наряд лично. Если же дежурный торопливо выскакивал из канцелярии, подбегал к роте и начинал суетливо выравнивать колонны взводов, это означало, что выйдет Сам! Собственно, ради таких случаев и вставали в строй деды и дембеля. Еще бы, послушать наряд в исполнении командира роты – хоть какое-то разнообразие! Да и новости будут, это уж почти наверняка.

За два года службы практически у каждого обитателя Крепости, особенно у офицеров, вырабатывался свой неповторимый стиль, эдакий конек, подчеркивающий индивидуальность личности, некие безобидные (или не очень безобидные) шутки, привычки, манеры, словечки или выражения, которые отличали данного человека от всех остальных. Встречались такие выкрутасы и у некоторых солдат, например Колино «Уезжаю», и они очень ценились и поощрялись в их среде. Естественно, чем дольше служил в Крепости офицер или солдат и чем вычурнее была индивидуальность, тем больше восхищались им окружающие. Это не имело никакого отношения к войне, к служебным обязанностям или специальным навыкам – лучший стрелок, удачливый командир, водитель от Бога и все такое. Речь идет лишь о бытовых ситуациях, очень важных, когда двести человек ютятся в небольшой крепости и вынуждены провести бок о бок два года.

Командир роты имел несколько таких «фишек». Во-первых, он носил редкое по тем временам хэбэ – выгоревшую, практически белую «эксперименталку», которой тогда почти не было еще в Афгане. Во-вторых, каждое утро – в жару ли, в мороз, он ходил к арыку за Четвертым постом и обливался по пояс ледяной водой, к ужасу смотрящего с вышки замерзшего часового. В-третьих, к бойцам роты, кроме случаев крайних залетов, он обращался ласково: «Ну ты посмотри, какие наглецы!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Горячие точки. Документальная проза

56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585
56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Вещь трогает до слез. Равиль Бикбаев сумел рассказать о пережитом столь искренне, с такой сердечной болью, что не откликнуться на запечатленное им невозможно. Это еще один взгляд на Афганскую войну, возможно, самый откровенный, направленный на безвинных жертв, исполнителей чьего-то дурного приказа, – на солдат, подчас первогодок, брошенных почти сразу после призыва на передовую, во враждебные, раскаленные афганские горы.Автор служил в составе десантно-штурмовой бригады, а десантникам доставалось самое трудное… Бикбаев не скупится на эмоции, сообщает подробности разнообразного характера, показывает специфику образа мыслей отчаянных парней-десантников.Преодолевая неустроенность быта, унижения дедовщины, принимая участие в боевых операциях, в засадах, в рейдах, герой-рассказчик мужает, взрослеет, мудреет, превращается из раздолбая в отца-командира, берет на себя ответственность за жизни ребят доверенного ему взвода. Зрелый человек, спустя десятилетия после ухода из Афганистана автор признается: «Афганцы! Вы сумели выстоять против советской, самой лучшей армии в мире… Такой народ нельзя не уважать…»

Равиль Нагимович Бикбаев

Военная документалистика и аналитика / Проза / Военная проза / Современная проза
В Афганистане, в «Черном тюльпане»
В Афганистане, в «Черном тюльпане»

Васильев Геннадий Евгеньевич, ветеран Афганистана, замполит 5-й мотострелковой роты 860-го ОМСП г. Файзабад (1983–1985). Принимал участие в рейдах, засадах, десантах, сопровождении колонн, выходил с минных полей, выносил раненых с поля боя…Его пронзительное произведение продолжает серию издательства, посвященную горячим точкам. Как и все предыдущие авторы-афганцы, Васильев написал книгу, основанную на лично пережитом в Афганистане. Возможно, вещь не является стопроцентной документальной прозой, что-то домыслено, что-то несет личностное отношение автора, а все мы живые люди со своим видением и переживаниями. Но! Это никак не умаляет ценности, а, наоборот, добавляет красок книге, которая ярко, правдиво и достоверно описывает события, происходящие в горах Файзабада.Автор пишет образно, описания его зрелищны, повороты сюжета нестандартны. Помимо военной темы здесь присутствует гуманизм и добросердечие, любовь и предательство… На войне как на войне!

Геннадий Евгеньевич Васильев

Детективы / Военная документалистика и аналитика / Военная история / Проза / Спецслужбы / Cпецслужбы

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное