Читаем Возвращение на Арвиндж полностью

А у зампотеха батальона был баран, которого подарили ему афганские товарищи из бахаракской партийной ячейки. Возможно, из уважения к личным качествам этого толстого, солидного майора. А может, в надежде получать от него больше соляры для своих керосиновых ламп и для продажи землякам. К тому же дизель-генератор, единственный на всю округу источник электричества, находился в ведении зампотеха. Как и воздушная линия – провод, брошенный по деревьям от угла Крепости к кишлаку и по велению зампотеха подающий напряжение в здание партячейки. Словом, подарили ему барана, велика ли важность. Но зампотех барана не съел, а сказал офицерам, что будет растить его на дембель, чтобы перед отъездом на Родину (запотеха, а не барана) сделать для друзей стол с шашлыком. Врал, конечно… Врал всем, и прежде всего самому себе! Для стола всегда мог бы купить мяса на базаре или намекнуть афганским товарищам, те притащили бы сколько нужно. Просто баран ему понравился. Может быть, углядел зампотех у того барана некие черты, напомнившие ему какого-нибудь ненавистного начальника, гонявшего молодого взводного, когда майор был еще лейтенантом? А может, просто сразило майора личное обаяние и необычность такого домашнего любимца? И вправду, собаки-то были во всех подразделениях, и командиры формально считались хозяевами этих собак, а вот личного ручного барана не было ни у кого! Возможно, именно в этом ручном баране и проявилась индивидуальность майора. А баран и вправду был славный. Умница! Звали его, конечно, Бяша. Он оценил великодушие своего патрона, не пустившего Бяшу под нож при первом знакомстве, и вскоре они настолько привязались друг к другу, что баран ходил за майором, как привязанный. Эта парочка восхищала и умиляла весь батальон. Пока замопотех находится в штабе, Бяша, словно порученец, дожидается у дверей. Выйдет майор, пойдет по территории – солидный живот впереди на полметра, руки за спиной сложены – баран следом вышагивает, мордой в майорские ладони тычется, а майор незаметно ему нос почесывает. На утреннем батальонном разводе Бяша всегда стоял чуть слева и сзади от зампотеха, среди офицеров управления батальона. Даже в Файзабад, в полк, баран летал вместе с замотехом. Когда по специально положенным наклонным доскам Бяшу затаскивали на борт вертушки, мы думали, что назад майор вернется один, а баран кому-то в полку на бакшиш пойдет. Каково же было удивление, когда они вернулись вместе. Интересно, как майор с бараном по территории полка ходили?

Зампотех был строг со своими подчиненными, с механиками-водителями. Точно не знаю, по пустякам вязался к ним или по делу, но те на него частенько злились. И не имея возможности отомстить зампотеху за какую-нибудь обиду, вымещали злость на баране – пинки по курдюку он получал регулярно, и естественно, к людям относился плохо, просто бросался на солдат, как дикий зверь. Солдаты с хохотом разбегались.

В итоге перепало от барана комбату.

У комбата, командира батальона, тоже были свои «фишки». Во-первых, собственный огород! Работали на нем ребята из взвода снабжения, а присматривали по ночам реактивщики, пост которых находился рядом. Подворовывала на огороде Первая рота (а может, и другие тоже, и я просто не знаю об этом).

Новый комбат пришел на замену старому не из Союза. Говорили, что перевели его к нам с повышением из серьезной части, то ли из-под Джелалабада, то ли из Кандагара. Впрочем, откуда бы его ни перевели, но на прежнем месте службы минная война, видимо, шла полным ходом. Это стало ясным в первом же выходе бронегруппы, когда комбат почему-то решил ехать на броне нашей роты и оказался на нашей с Колей сто одиннадцатой машине. Уселся он позади механика – сам на броне, ноги в командирском люке, автомат на коленях. Я с башни сразу обратил внимание, как пристально он следит за дорогой, глазами так и прочесывает пыльную колею, ловит малейшие детали. Когда подъехали к промоине, где худенький арычок перебрасывается с одного кювета на другой, так что на дороге всегда размешана грязь и стоит небольшая лужица, Коля сбросил газ, чтобы бээмпэшка помягче прошла впадину и пехоту не подкинуло на ухабе. Комбат насторожился, а потом злобно ткнул механика в шею прикладом автомата и заорал: «Обороты! Обороты!» У нас-то, в Бахаракской долине, мин тогда не ставили, спокойно было в этом отношении. Столь передовая технология до наших духов еще не дошла, вот мы и не запаривались насчет минной опасности. А у комбата, видать, на этот счет был свой опыт. Из рассказов файзабадских ребят, знакомых с подрывами техники, мы знали, что если машина идет медленно, то взрывом мины размазывает механика и командира, а если на скорости, то из-за замедления взрыв происходит под третьим катком, так что все достается оператору в башне. Вот и хотел комбат проскочить подозрительное место на скорости. Коля был очень обижен этим тычком приклада и потом сказал мне, что комбата в другой раз не повезет, лучше с машины уйдет совсем. Но не пришлось ему уходить, комбат больше с нашей ротой не ездил.

Перейти на страницу:

Все книги серии Горячие точки. Документальная проза

56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585
56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Вещь трогает до слез. Равиль Бикбаев сумел рассказать о пережитом столь искренне, с такой сердечной болью, что не откликнуться на запечатленное им невозможно. Это еще один взгляд на Афганскую войну, возможно, самый откровенный, направленный на безвинных жертв, исполнителей чьего-то дурного приказа, – на солдат, подчас первогодок, брошенных почти сразу после призыва на передовую, во враждебные, раскаленные афганские горы.Автор служил в составе десантно-штурмовой бригады, а десантникам доставалось самое трудное… Бикбаев не скупится на эмоции, сообщает подробности разнообразного характера, показывает специфику образа мыслей отчаянных парней-десантников.Преодолевая неустроенность быта, унижения дедовщины, принимая участие в боевых операциях, в засадах, в рейдах, герой-рассказчик мужает, взрослеет, мудреет, превращается из раздолбая в отца-командира, берет на себя ответственность за жизни ребят доверенного ему взвода. Зрелый человек, спустя десятилетия после ухода из Афганистана автор признается: «Афганцы! Вы сумели выстоять против советской, самой лучшей армии в мире… Такой народ нельзя не уважать…»

Равиль Нагимович Бикбаев

Военная документалистика и аналитика / Проза / Военная проза / Современная проза
В Афганистане, в «Черном тюльпане»
В Афганистане, в «Черном тюльпане»

Васильев Геннадий Евгеньевич, ветеран Афганистана, замполит 5-й мотострелковой роты 860-го ОМСП г. Файзабад (1983–1985). Принимал участие в рейдах, засадах, десантах, сопровождении колонн, выходил с минных полей, выносил раненых с поля боя…Его пронзительное произведение продолжает серию издательства, посвященную горячим точкам. Как и все предыдущие авторы-афганцы, Васильев написал книгу, основанную на лично пережитом в Афганистане. Возможно, вещь не является стопроцентной документальной прозой, что-то домыслено, что-то несет личностное отношение автора, а все мы живые люди со своим видением и переживаниями. Но! Это никак не умаляет ценности, а, наоборот, добавляет красок книге, которая ярко, правдиво и достоверно описывает события, происходящие в горах Файзабада.Автор пишет образно, описания его зрелищны, повороты сюжета нестандартны. Помимо военной темы здесь присутствует гуманизм и добросердечие, любовь и предательство… На войне как на войне!

Геннадий Евгеньевич Васильев

Детективы / Военная документалистика и аналитика / Военная история / Проза / Спецслужбы / Cпецслужбы

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное