Возвращение Короля

— Да, халфлинг... — угрюмо сказал Денетор. — Мало любви внушает мне это слово с тех пор, как проклятая загадка встревожила наши сердца и увела моего сына на гибель. Мой Боромир! Как мы сегодня нуждаемся в нем! Вместо него должен был идти Фарамир.

— И он пошел бы, — сказал Гэндалф. — Не будьте в своем горе несправедливы. Боромир потребовал, чтобы дело поручили ему, и не потерпел бы другого решения. Он был сильным человеком и добивался того, чего хотел. Я долго путешествовал с ним и хорошо узнал его. Но вы говорите о его смерти. Вы знали о ней до нашего прихода?

— Я получил это, — сказал Денетор и, положив жезл, поднял с колен предмет, на который смотрел. В каждой руке он держал по половинке большого рога, сломанного посередине, — рога дикого быка, окованного серебром.

— Это рог, который всегда носил с собой Боромир! — воскликнул Пиппин.

— Верно, — сказал Денетор. — И я в свое время носил его, и так делали все старшие сыновья нашего дома еще с древних времен, до ухода короля, когда Эарендил, отец Мардила, охотился за диким быком в далеких Полях Руна. Тринадцать дней назад я услышал голос этого рога, доносившийся с северных границ, и потом Река принесла мне его обломки. Больше он не зазвучит никогда.

Денетор прикрыл глаза, наступило тягостное молчание. Неожиданно он взглянул на Пиппина:

— Что вы скажете на это, халфлинг?

— Тринадцать, тринадцать дней, — заикаясь, проговорил Пиппин. — Да, по-моему, так и есть. Да, я был рядом с ним, когда он трубил в свой рог. Но помощь не пришла. Только множество орков.

— Итак, — сказал Денетор, пристально глядя Пиппину в лицо, — вы были там? Расскажите мне! Почему не пришла помощь? И как случилось, что вы спаслись, а он — нет, он, такой могучий человек, с которым было не справиться ни одному орку?

Пиппин вспыхнул и забыл свой страх.

— И самого могучего человека можно убить одной стрелой, — сказал он, — а Боромира пронзила не одна. Когда я последний раз видел его, он прислонился к дереву и вырвал у себя из груди стрелу с черным оперением. Потом я потерял сознание и оказался в плену. Но я преклоняюсь перед его памятью, потому что он был настоящим храбрецом. И умер, спасая нас, меня и моего родича Мериадока, окруженных в лесу солдатами Темного Лорда. И хотя ему не удалось нас отбить, моя благодарность не становится от этого меньше.

Тут Пиппин взглянул старцу в глаза. Презрение и подозрительность, сквозившие в его холодном взгляде, подхлестнули гордость хоббита.

— Конечно, такому великому повелителю людей халфлинг из далекого Саутфартинга может сослужить лишь невеликую службу, но все же я ее предлагаю.

Откинув серый плащ, Пиппин выхватил свой маленький меч и положил его к ногам Денетора.

Бледная улыбка, подобная блеску холодного солнца в зимний вечер, скользнула по лицу старца. Он склонил голову и отложил обломки рога.

— Дайте мне оружие!

Пиппин поднял меч и протянул его рукояткой вперед.

— Откуда он? — спросил Денетор. — Печать глубокой древности лежит на нем. Несомненно, в далеком прошлом этот клинок принадлежал нашим родичам с Севера.

— Он из могилы на границе моей страны, — ответил Пиппин. — Но теперь там обитают лишь злые духи, и мне не хочется говорить о них.

— Я вижу, удивительные истории сплетаются вокруг вас, — заметил Денетор, — и мне известно, что внешность человека или халфлинга может оказаться обманчивой. И все же принимаю предложение. Ибо вас не устрашить словами, вы вежливы и речь ваша учтива, хотя и непривычна для слуха южан. Нынче мы нуждаемся в храбрых воинах, велики они ростом или малы. А теперь поклянитесь мне в верности!

— Возьмись за рукоять, — подсказал Гэндалф, — и повторяй за повелителем, если твое решение твердо.

— Твердо, — сказал Пиппин.

Денетор положил меч себе на колени, а Пиппин взялся за рукоять и медленно произнес вслед за наместником слова клятвы:

— Клянусь верно служить Гондору, повелителю и наместнику королевства, говорить и молчать, делать и предполагать, приходить и уходить, в горе и радости, в войне и мире, в жизни и смерти, начиная с этого часа и до тех пор, пока мой повелитель не освободит меня, или пока меня не постигнет смерть, или пока не придет конец света. Так говорю я, Перегрин, сын Паладина, из Шира, халфлинг.

— А внимаю сказанному я, Денетор, сын Эктелиона, повелитель Гондора, наместник Высокого Короля, и я не забуду этого и не забуду воздавать вам за содеянное: награждать за верность любовью, за доблесть почестями, а нарушение клятвы карать возмездием.

Пиппин получил свой меч и вложил его в ножны.

— А теперь, — сказал Денетор, — мой первый вам приказ: говорите без утайки. Расскажите мне все, что можете, о моем сыне Боромире. Садитесь и начинайте!

Он ударил в маленький серебряный гонг, стоящий рядом с креслом, и тут же появилось несколько слуг. Пиппин понял, что они все время стояли в нишах с обеих сторон, невидные ему и Гэндалфу.