Возвращение Короля

На широких полях у шумной Реки выстроились отряды — пять с половиной тысяч всадников в полном вооружении и много сотен других людей с запасными лошадьми. Пропела труба. Король поднял руку — и войско Марки двинулось. Впереди гарцевали двенадцать королевских гвардейцев, прославленных воинов. За ними — король с Эомером. Теоден попрощался с Эовин наверху, в Холде, и воспоминание об этом печалило его. Но теперь его мысли были заняты предстоящей дорогой. За ним на Стиббе ехал Мерри рядом с гондорским вестником, а дальше — еще двенадцать гвардейцев. Они проехали вниз мимо длинных рядов ожидающих людей со строгими и неподвижными лицами. Когда приблизились к концу линии, один из них пристально поглядел на хоббита. Встретившись с ним взглядом, Мерри увидел, что это молодой человек, не такой высокий и крепкий, как большинство. Его ясные серые глаза сверкнули. Мерри подумалось, что перед ним лицо человека, лишенного надежды и ищущего смерти.

Отряд двигался по серой дороге вдоль Сноуборн, шумящей по камням, миновал деревушки Андерхэрроу и Анборн, где то и дело печальные женские лица глядели на всадников из темных дверных проемов. Так, без звуков рога или арфы, без музыки человеческих голосов, начался великий поход на Восток, о котором много поколений спустя сложили в Рохане песню:

Из потемневшего Данхэрроу хмурым утром
С таном и капитаном скачет Тенгела сын.
К Эдорасу едет, одетому мглою,
К правителей Марки древним чертогам,
Чьи балки златые закутаны в сумрак.
Простился с вольным своим народом,
С очагом и престолом, и святыми местами,
Где праздновал долго, покуда свет не померк.
Скачет вперед король, страх позади него,
Судьба впереди. Он держит данное слово;
Верен клятвам, выполнит он их все.
Скачет вперед Теоден. Пять дней и ночей
Скачут с ним обок Эорлинги на восток
Через Фолд и Фенмарч и Фириенвуд,
Шесть тысяч копий на Санлендинг,
На Мундберг могучий под Миндоллуином,
На город южных морских королей,
Осажденный врагами, окруженный огнем.
Судьба на них надвигается. Тьма обступает их,
Лошадь и всадника; разносится далеко
Звон копыт в тишине: так в песне поется.

В сгущающейся, несмотря на полдень, тьме король прибыл в Эдорас. Здесь он ненадолго остановился и усилил свое войско тремя сотнями всадников, опоздавших на сбор. Но, подкрепившись, он захотел перед выступлением попрощаться со своим оруженосцем. Мерри в последний раз просил не оставлять его.

— Я говорил вам, что это путешествие не для Стиббы, — сказал Теоден. — И что вы станете делать, мастер Мериадок, на поле битвы, что ждет нас в Гондоре? Хотя вы и владеете мечом, а ваше сердце больше, чем может показаться, судя по вашему росту.

— Кто знает? — отозвался Мерри. — Почему вы не позволяете мне идти с вами, повелитель? Я не хочу, чтобы в песне пелось о том, как я отсиделся в тылу.

— Я оставляю вас ради вашей же безопасности и по необходимости, — ответил Теоден хоббиту. — Никто из моих всадников не сможет везти вас как ношу. Ваши деяния в битве у ворот вспомнят менестрели. Но до Мундберга, где повелителем Денетор, сто лиг. Больше мне нечего сказать.

Мерри поклонился, с несчастным видом отошел и окинул взглядом ряды всадников. Все отряды готовились к выступлению: воины затягивали подпругу, осматривали седла и ласкали лошадей. Некоторые с тревогой посматривали на низкое небо.

Незаметно подошел всадник и тихо сказал хоббиту на ухо:

— Путь открывается там, где не ждешь. Так у нас говорят.

Мерри поднял голову и узнал молодого человека, замеченного им утром.

— Вы хотите отправиться туда, куда направляется повелитель Марки, — у вас на лице это написано, — добавил тот шепотом.

— Хочу, — подтвердил Мерри.

— Вы можете поехать со мной, — предложил всадник. — Я посажу вас перед собой и укрою плащом.

— Уж как я вам благодарен, — воскликнул Мерри, — как благодарен, сэр, хотя даже имени вашего не знаю!

— В самом деле не знаете? — тихо проговорил всадник. — Ну так зовите меня Дернхельмом.

Так вот и вышло, что, когда король пустился в путь, перед Дернхельмом сидел хоббит Мериадок, и большая серая кобыла Виндолфа почти не почувствовала тяжести: сам Дернхельм весил меньше других всадников, зато отличался и большей гибкостью.