Возвращение Короля

— Когда память о страхе и Тьме потревожит вас, — сказала она, — это принесет вам облегчение.

Через три дня, в точности по слову короля, в город прибыл Эомер Роханский и с ним эорд лучших рыцарей Марки. Их встретили с почестями. И, сидя за столом в Меретронде, большом пиршественном зале, Эомер залюбовался красотой женщин и был потрясен и восхищен ею. И прежде, чем отправиться отдыхать, Эомер послал за гномом Гимли и сказал ему:

— Гимли, сын Глойна, готов ли ваш топор?

— Нет, лорд, — ответил Гимли, — но я быстро его принесу, если понадобится.

— Решайте сами, — сказал Эомер. — Ведь между нами всё еще стоят слова, касающиеся Леди Золотого Леса. А теперь я увидел ее собственными глазами.

— И что же вы теперь скажете, лорд?

— Увы! — воскликнул Эомер. — Я не скажу, что она прекраснейшая из всех живущих женщин.

— Тогда я иду за топором! — заявил Гимли.

— Но прежде я должен объясниться, — остановил его Эомер. — Если бы я видел ее в другом обществе, не задумываясь сказал бы все, что вы хотите. Но теперь первая для меня — королева Арвен Вечерняя Звезда, и я готов сражаться со всеми, кто не согласен со мной. Идти ли мне за мечом?

Гимли низко поклонился.

— Нет, я извиняю вас, лорд, — проговорил он. — Вам по сердцу вечер, а моя любовь принадлежит утру. И сердце мое предчувствует, что скоро оно уйдет навсегда.

Наконец пришел день отъезда, и большой отряд готов был двинуться на север от Города. Тогда короли Гондора и Рохана отправились в святилище и пришли к могилам на Рат-Динен, на золотых носилках вынесли тело короля Теодена и в молчании прошли по Городу. Носилки положили на большую повозку в окружении всадников Рохана и со знаменем впереди. Мерри, как оруженосец Теодена, сидел в повозке и держал оружие короля.

Остальным товарищам были подготовлены в соответствии с их ростом лошади. И Фродо, и Сэмвайс ехали рядом с Арагорном, Гэндалф — на Обгоняющем Тень, Пиппин — среди рыцарей Гондора, а Леголас и Гимли, как прежде, вдвоем ехали верхом на Ароде.

В скорбном походе участвовали также королева Арвен, и Галадриэль и Келеборн с их подданными, и Эльронд со своими сыновьями, и принцы Дол-Амрота и Итилиена, и многие капитаны и рыцари. Никогда не передвигался по Марке такой отряд, какой сопровождал возвращение домой Теодена, сына Тенгела.

Неспешно и торжественно пересекли они Анориен и прибыли к Серому Лесу под Амон-Дином, и здесь услышали они в холмах гром барабанов, хотя никого не было видно. Тогда Арагорн приказал трубить в трубы. И герольды прокричали:

— Внемлите, идет король Элессар! Лес Друадан он отдает Ган-Бури-Гану и его народу в вечную собственность. И отныне никто не смеет войти в него без их разрешения!

Барабаны зарокотали громче и внезапно умолкли.

Спустя пятнадцать дней путешествия повозка короля Теодена прошла по зеленым полям Рохана и прибыла в Эдорас, и здесь все остановились на отдых. Золотой зал был увешан прекрасными занавесами и полон света, и дан был такой торжественный прием, какого не видали со времен постройки дворца. В течение трех дней люди Марки готовились к погребению Теодена. Его положили в каменном доме со всем оружием и многими прекрасными вещами, которыми он владел, и над ним был насыпан большой курган, укрытый зеленым дерном. И теперь с восточной стороны поля курганов было восемь могильных насыпей.

И всадники королевского дома на белых лошадях объехали курган с песней о Теодене, сыне Тенгела, сочиненной его менестрелем Глеовайном. То была последняя песня, написанная им. Торжественные и печальные голоса всадников трогали сердца даже тех, кому их язык не был понятен; слова этой песни зажигали огонь в глазах народа Марки, и люди этой земли снова слышали топот копыт с севера и голос Эорла в битве на поле Келебранта; и разворачивалось сказание о короле, и громко пел рог Хельма в горах о том, как наступила Тьма и король Теоден восстал, и сквозь Тьму помчался в огонь, и умер в великолепии прежде, чем надежда взошла над Миндоллуином солнечным утром.

Прочь из сомнений и тьмы навстречу рассвету
Помчался он с песней в лучах солнца, меч обнажив.
Надежду разжег он в сердцах и в надежде угас;
Над судьбою, над страхом, над смертью взмыл
За пределы утрат и жизни, к бессмертной славе.

Мерри стоял у подножия зеленой могилы и плакал, а когда песня кончилась, воскликнул:

— Король Теоден! Король Теоден! Прощай! Ты был мне за отца, хотя и недолго... Прощай!

Когда погребение завершилось, утих женский плач и король Теоден остался один в своей могиле, все собрались в Золотом зале для великого пира, отбросив печали: Теоден прожил долгую жизнь и закончил ее не менее доблестно, чем величайшие его предшественники. И когда наступило время по обычаю Марки выпить в память королей, вперед выступила Эовин, леди Рохана, золотая, как солнце, и белая, как снег, и поднесла Эомеру полную чашу.