Возвращение к себе

– Простите, – прервала Соня разговорчивую гардеробщицу, – как звали Вашу свекровь? – Сердце Сони учащённо билось. Она заранее знала ответ.

– Нина Павловна, – не задумываясь ответила женщина, потом, как бы запнувшись, спросила: – вы её знали?

– Немного и очень давно, – ответила Соня.

Галина Степановна Кудрявцева внимательно посмотрела на стоявшую перед ней Соню.

– Вы, случайно, не Соня?

– Да, меня зовут Соня.

– Вот вы какая, – едва сдерживаемые эмоции, подобно клубку змей, зашевелились в её объёмном теле. Их разделял только прилавок гардероба, и Соне показалось, если бы его не было, женщина накинулась бы на неё. Она была выше и крупнее Сони. Её тучное тело, казалось, колыхалось от ярости. – Это из-за вас погиб Павел, – почти прошипела она.

Соня непонимающе отступила назад. Её окликнула подошедшая Вика. Настоявшись на холодном ветру, она пришла поторопить тётку.

– Подождите меня на улице. Мне нужно поговорить, – отмахнулась от неё Соня.

– Мы с мамой замёрзли, – хныкала Вика.

– Зайдите в вестибюль, – разозлилась Соня.

– Я не поняла, почему вы считаете, что ваш муж погиб из-за меня? – повернулась она к бывшей жене Павла.

– А из-за кого? Он всю жизнь любил только вас. Я это знала и безумно ревновала. Он был при мне, но не со мной. Это я убедила моего отца (тогда он был директором института, где работал Павел), чтобы он закрыл для Паши объект в вашем Городке. Во время его частых отлучек мне всё время казалось, что он где-то с вами. И в тот день, когда он погиб, я с ума сходила от ревности.

Галина Степановна опустилась на стоявший стул и, опершись скрещёнными руками на барьер гардероба, обессилено положила на них голову.

– После его смерти я хотела вас разыскать. Не знаю, что бы я сделала, но я так ненавидела вас, что считала виновницей его гибели. Я и ребёнка не стала от него рожать, боясь, что он не будет его любить, потому что не вы его мать.

Соня ошарашено молчала. «Какая же глубокая бездна в душе этой женщины, – думала Соня. – Да, наверное, не только у этой, но и у любой другой. А мои страдания разве были мельче, поверхностнее! Они продолжаются и сейчас, только в другой стране и из-за другого человека. И что же мне делать? Просить прощение у всех? А за что? В чём я виновата перед этой по-своему несчастной женщиной?» – думала Соня.

– А где ваш сын?

– И это вы знаете!

– Да, мне говорила о нём Нина Павловна.

– Он живёт в Москве. У него семья. Мы видимся редко.

Из открытых дверей зрительного зала повалила публика. Соня, наконец, натянула пальто и шапку.

– Мне пора, меня ждут сестра и племянница.

– Счастливого пути, – повернувшись спиной к уходящей Соне, сквозь зубы процедила, пожилая гардеробщица, что в её устах означало «скатертью дорога».

– О чём столько времени можно было говорить с этой тёткой, – накинулась на Соню Ирка.

– Это была жена Паши, – тихо сказала Соня.

– Какого Па… – возмущённо начала было Ирка и вдруг осеклась на полуслове. – Того самого? – она озадаченно посмотрела на Соню.

– Того самого, – кивнула головой Соня.

– Но ведь он умер.

– Он умер, но жива его бывшая жена и работает гардеробщицей в этом театре.

– Как ты узнала?

– Случайно. У неё шильдик на груди с именем, отчеством и фамилией.

– Мало ли совпадений бывает!

– Мало. Только её свекровь и его мать – одна и та же женщина – Нина Павловна Кудрявцева.

Сёстры молча шли по Невскому проспекту. Мелкий, характерный для Питерской погоды, снег с дождём моросил над вечерним городом.

– Знаешь, Ирка, оказывается, она его любила и мне кажется, любит до сих пор.

– Сколько лет прошло! – легкомысленно возразила Ирка.

– Тебе не понять. Ты и меня-то с трудом понимаешь. Ведь замуж она так больше и не вышла.

– Тебя-то я вообще не понимаю, – как всегда завелась Ирка.

Эта тема у сестер была больная. Они сцеплялись каждый раз, как разговор заходил о странной семейной жизни Сони. Ирка кипела и плевалась ядом при упоминании о Веничке. Она настаивала, чтобы Соня выгнала его из дома и прекратила всякое общение с ним. И в этот раз они снова сцепились. Вика обречённо плелась сзади, зная, что эта перепалка у них надолго.

– А ты хочешь, чтобы при живом любимом человеке я осталась одна? – вскипела Соня. – Добровольно отдала бы его какой-то проходимке и успокоилась? Понимаешь, Венька – мой. Да, он дурак, но он выстрадан мною со всеми его недостатками и, прости за выражение, его говном, но он – мой и мне с ним хорошо. Я не хочу, как эта Галина, мутными тоскливыми глазами смотреть на мир и смиренно дожидаться своего конца. И на будущее, прошу тебя, не лезь в наши отношения и не терзай ты мне душу.

– Ладно, успокойся. Это будет для меня тяжело, но я попробую, – насупилась Ирка. Вика теперь шла рядом, деликатно помалкивая и мотая разговор взрослых себе «на ус».

Глава 29