Возвращение домой

Ответ подействовал на Сару, как удар кулаком в грудь. От жестокой честности у нее перехватило дыхание. Она почувствовала, как от лица отлила кровь. На секунду ее дыхание остановилось. Она ожидала услышать жалкий отрицательный ответ, которому бы не поверила, но по крайней мере он пригасил бы ее чувства.

— И если бы у ваших приемных детей или у кого-то еще из семьи мужа оказались склонности и интерес к вашему бизнесу и они бы захотели сменить вас, вы никогда не стали бы искать меня? — спросила Сара потрясенным шепотом.

— Нет.

Второй ответ вызвал новую волну боли. Но на этот раз Сара даже не вздрогнула.

— Ну что ж, по крайней мере вы честны.

— Я понимаю, что не соответствую твоему идеалу любящей матери. Но не стану врать тебе, Сара, или подслащивать что-то. Никогда. Можешь не сомневаться. Я преклоняюсь перед тобой, ты сумела справиться с жизнью. Я знаю, сейчас ты хотела бы услышать совсем другое, но, возможно, именно твой опыт научил тебя быть сильной. А теперь, если ты мне позволишь, я помогу тебе осознать свои возможности. — Эвелин слегка подалась вперед, словно желая подчеркнуть важность слов, произносимых тихим голосом. — Может, я и не была частью твоей жизни до сих пор, Сара. Но то, что я предлагаю тебе, — результат прошедших тридцати двух лет, дело, в которое я влила свою энергию, всю, до последней унции, и все силы. И это дело может стать твоим… если ты захочешь.

Рурк чуть не рассмеялся. Если она захочет? Да черт побери, она так хочет, что он ощущает это почти на вкус. На лице Сары отражалась внутренняя битва, настоящая схватка. Наблюдая за девушкой, Рурк чувствовал, с каким удовольствием, с каким наслаждением она плюнула бы в лицо Эвелин. И в каком-то смысле он не мог ее за это обвинять. Но Сара была безгранично честолюбива. Возможность стать владелицей акций «Эв косметикс» слишком дорогого стоит, чтобы не послать к дьяволу мстительные чувства, если, конечно, ты не круглый дурак. Но уж дурой Сару Андерсон никак не назовешь.

— Итак, ты слышала мое предложение, Сара, — сказала Эвелин. — И каково решение?

— Не знаю. Я… — Сара сцепила пальцы на коленях, ее взволнованный взгляд забегал, она резко встала, напряженными шагами подошла к французской двери. Отвернувшись от Эвелин и Рурка, уставилась в окно.

Яркое техасское солнце затопило светом садик перед домом. Дальше, за кирпичной стеной, высотой до пояса, виднелись округлые кроны старых деревьев. Голубыми блюдцами сверкали бассейны, зелеными салфетками с яркими цветами на огромном столе казались лужайки. Богатые имения старого дорогого района Хьюстона «Речные дубы» демонстрировали ухоженность и совершенство.

Но ничего этого Сара не замечала. Ею владело такое множество чувств, что она не могла бы точно сказать, что испытывает сейчас… кроме боли. Очень сильной боли. Она комом засела в груди и не отпускала. Сара подумала: а вообще когда-нибудь эта боль пройдет?

Обиженный ребенок, обнаружившийся в ней, хотел повернуться и убежать, пускай Эвелин ищет себе другого преемника. Но практичная умная женщина, какой стала Сара, хорошо понимала — не под силу детской мести ослабить боль в душе.

В конце концов Эвелин Кэтчем в долгу перед ней.

Глубоко вздохнув, Сара расправила плечи и повернулась, взглянув Эвелин прямо в глаза.

— Если я приму ваше предложение, я не стану ничего обещать. Как только акции станут моими, я буду с ними делать все, что захочу. Если вас не устраивает, скажите. Я немедленно вернусь в Калифорнию.

Эвелин нахмурилась, но кивнула.

— Я думаю, у тебя хватит здравого смысла и деловой хватки сохранить контроль над «Эв косметикс».

Рурк затаил дыхание. Лицо Сары оставалось неподвижным. Он видел, как от волнения поднималась и опускалась ее грудь, как что-то перекатывалось в горле, точно, глядя на Эвелин, она пыталась проглотить гнев и боль.

Наконец Сара решилась:

— Хорошо. Я принимаю ваше предложение.

Рурк облегченно выдохнул, поудобнее устраиваясь в кресле, не спуская глаз с Сары. Итак, второй сет завершился с равным счетом.

Глава 9

До этого момента Эвелин не осознавала, какое сильное напряжение она испытывала. Облегчение нахлынуло, затопило, Эвелин ощутила слабость и внутреннюю дрожь. Безупречно владея собой, она улыбнулась Саре и кивнула.

— Хорошо. Я рада. Я думаю, ты приняла верное решение, Сара. Ну а теперь первым делом надо устроиться. Мне придется столькому научить тебя, и я думаю, тебе лучше поселиться у меня, здесь много комнат, и тогда бы я…

— Нет, — резко оборвала Сара, — я не буду жить с вами под одной крышей.

Эвелин замолчала, в груди что-то кольнуло, похожее на боль, но она тут же заставила себя отбросить ее. Враждебность Сары Эвелин воспринимала как цену, которую должна заплатить.

Одни зеленые глаза смотрели в другие зеленые глаза с вызовом, с гордостью, с болью и стремлением подавить эту боль.