Возвращение Черного Отряда

Первый визит в арсеналы был просто кратким набегом. Завод Одноглазого состоял из множества зданий, прежде ничем не связанных, а ныне превращенных в запутанный лабиринт. Все окна и большая часть дверей были заложены кирпичом. Немногочисленные входы стерегли люди, отобранные по росту, злобности нрава и отсутствию воображения. Они не впускали и не выпускали никого. На улице подле грузовых ворот ни днем ни ночью не протолкнуться. Шеренги фургонов и телег, влекомых усталыми волами, медленно продвигались к воротам, где их разгружали и снова нагружали рабочие. За ними неусыпно присматривали те самые, лишенные воображения; у них выступала пена на губах, если рабочий осмеливался переглянуться с возчиком. Вокруг и между телегами сновали бесчисленные разносчики с шестами, на которых висели гроздья судков с пищей для тружеников. Сторожа проверяли каждый судок. Они и друг друга проверяли – по очереди.

Таглиос обладал многообразной, сложной и узкоспециализированной экономикой. Люди могли выбирать любой способ зарабатывать на жизнь, и на все находились потребители. Недалеко от дворца был базар, целиком предназначенный для наведения красоты и обслуживавший в основном дворцовую челядь. Один парень там занимался только выщипыванием волосков из ноздрей. Рядом с ним, на клочке в четыре квадратных фута, с различными маслами и серебряными инструментами, разложенными на инкрустированном столике, практиковал старичок, который вычищал серу из ушей, а заодно пересказывал слухи. Это семейное ремесло, им занимались множество поколений его предков. Старик вечно хандрил: с его смертью семья потеряет место на базаре, ведь у него нет сына, способного унаследовать секреты мастерства.

Все это очень характерно для жизни низов и в условиях жуткой перенаселенности. Не хотел бы я быть таглиосцем низшей касты.

К счастью, громилы Одноглазого меня не заметили. Видимо, против магического шпионажа они были бессильны. Я юркнул внутрь. Пожалуй, Одноглазому не стоило утруждаться: Длиннотень больше не мог посылать своих лазутчиков так далеко. Конечно, это не относилось к Ревуну, способному незаметно подобраться к нам, когда ему вздумается.

Выслеживание Ревуна было одной из моих постоянных задач.

Рабочие занимались обычными вещами: ковали и обтачивали наконечники для стрел, прилаживали оперение к древкам. Строили метательные машины. Пытались наладить массовое производство легких пехотных доспехов из ваты, которые, несомненно, будут просто выброшены. Жарко в них и неудобно, особенно в бою.

В мастерской стеклодувов трудились две дюжины человек, и большинство из них изготовляли узкие бутылочки. Взвод подмастерьев поддерживал огонь, плавил кварцевый песок и относил остывшую продукцию к плотникам, которые упаковывали ее в ящики с опилками. Некоторые ящики грузились в большие фургоны дальнего следования, но большинство отправлялись в гавань.

В конторе Одноглазого висела большая грифельная доска. Сверху по-форсбергски были написаны требуемые цифры: пятьдесят тысяч бутылок, три миллиона стрел, пятьсот тысяч дротиков, десять тысяч кавалерийских пик, десять тысяч сабель, восемь тысяч седел. Мечей коротких, пехотных, – сто пятьдесят тысяч.

Некоторые числа казались нереальными, и, конечно, в одиночку арсенал Одноглазого их бы не достиг. Но производство шло на всех таглиосских землях – чаще всего в простых деревенских кузницах. Главной же обязанностью Одноглазого было следить за ходом работ. По-моему, это все равно что назначить лису сторожем при курятнике.

В списке также упоминались фургоны, тягловый скот и сотни барок со строевым лесом. Это я еще мог понять. Но пять тысяч коробчатых змеев в разобранном виде, размером двенадцать футов на три?! При каждом – тысяча футов бечевы?! Сто тысяч ярдов шелка в тюках шестифутовой длины?!

Откуда он все это возьмет?

Я отправился поглядеть, что еще приготовлено для Могабы и его дружков.

Я видел учебные лагеря, где наши ударные части готовились к любым мыслимым условиям и задачам. Дальше, на юге, Госпожа проводила собственные мероприятия, создавая войска, способные вести наступательные действия при помощи колдовства.

На таглиосских землях ею были найдены все, кто обладал хоть малейшим магическим даром. Госпожа обучала их ровно настолько, чтобы от них был прок в операции, целей которой я не мог понять, сколько ни старался.

Как заметил Длиннотень, она очистила таглиосские земли от бамбука. Из него нарезали хлысты одинаковой длины, а после раскаленным металлическим стержнем выжигали перемычки. Получившиеся трубки наполняли пористыми цветными шариками, изготовлением которых занимались слабосильные колдуны Госпожи.

Войско Костоправа занималось дымовыми смесями и зеркалами. Это чтобы сбить противника с толку, и пусть он зря растрачивает ресурсы на ошибочных направлениях. Но пока что все это здорово сбивало с толку меня.

Госпожа спала еще меньше, чем Капитан, а тому редко удавалось отдохнуть пять часов за ночь. Увы, одного напряжения сил не всегда достаточно для победы – иначе бы я считал, что она уже у нас в кармане.