Возвращение чародея

— Нет. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я тебе не враг.

— А кто?

— Родственник.

— Одно другого не исключает.

— Тоже правда.

— В фехтовании словами тебе нет равных.

— Есть. Ты. А Дорану мы оба и в подмётки не годимся.

Неужели?

— Ты кое-чего не понимаешь, Ринальдо. — За время разговора Озрик впервые назвал меня по имени. — Я вовсе не счастлив от твоего внезапного появления, но это совершенно не значит, что я собираюсь вставлять тебе палки в колеса. Есть закон…

— Закона нет. Только традиции.

— И одну из них ты носишь на своём поясе.

— Думаешь, это делает меня счастливым?

— Не знаю. Разве нет?

— Если бы не чёртов меч, ты бы меня вообще никогда не увидел.

— Без мечей жизнь вообще была бы куда проще. Тем более без магических мечей.

— Да.

— Но ты — тот, кто ты есть, и мы оба ничего не можем поделать с данностью. Мы не раздавали карты, это делал кто-то другой. Нам остается лишь сама игра, вне зависимости от нашего собственного отношения к раскладам. Пересдачи невозможны.

— Такая картина мира отдает фатализмом, — заметил я. — Все мы — пешки в руках рока, гонимые ветром листья и тому подобное?

— Ты так не думаешь?

— Только отчасти.

— Тем не менее, ты здесь. Не хотел быть здесь, а приплыл.

— Это как раз та часть, которая мне не нравится.

— Система несовершенна.

— О какой системе сейчас идёт речь?

— О мировом устройстве в целом. Иногда хочется у него спросить, где же справедливость.

— Никакой справедливости, — сказал я. — Только традиции.

— Увы, — сказал Озрик. — Кстати, о традициях… Вести здесь разносятся быстро, и эльфы жаждут видеть своего короля и возвращенный символ государственной власти. Скоро перед дворцом соберётся целая толпа. Когда ты собираешься к ним выйти?

— Сначала мы должны закончить этот разговор.

— Скажи, что ты хочешь услышать, и мы закончим.

— Буду честен с тобой, дядя.

— Похвальное качество.

— Я тебе пока не доверяю.

— Это очевидно и вполне понятно. Я не в обиде.

— Но ты мне нужен.

— Зачем?

— Ты знаешь, как тут все работает. Я — нет.

— Ты быстро войдёшь в курс.

— С твоей помощью?

— Как того пожелает король.

— Я желаю. Мне следует провести официальную церемонию назначения тебя своим советником, или это излишне?

— Не хочешь — не проводи.

— Как тут всё просто, — восхитился я.

— Система не совершенна, но она существует уже тысячи лет, — сказал Озрик. — За это время мы научились избавляться от шелухи.

— По твоему столу этого не скажешь.

— Ты о бумагах? Это не шелуха. Это — самые ядра.

— Почему ты отказал Людовику в военной помощи? Только не надо чуши относительно того, что повести эльфов на войну может только король, а ты был всего лишь регентом. Даже Людовик этому не поверил.

— Ну если без чуши, то всё просто. Я договорился с Рхнером.

Ни хрена себе!

Грубо, но по-другому тут не скажешь.

— Неужели мы представляем столь значительную силу, что Рхнер снизошёл до переговоров?

— Наша армия невелика, — согласился Озрик. — Но наши маги — лучшие в мире, и если они выйдут против Красных, то смогут создать им серьёзные проблемы.

— А они действительно смогут?

— Да.

— И в чём суть вашего договора?

— Мы не помогаем Вестланду, Рхнер оставляет нас в покое.

— Навсегда? — Это вряд ли.

— На пятьсот лет.

— Нехило, — согласился я.

— Реальность такова, что Рхнер потеряет половину своего флота при первой попытке высадиться на континенте, — сказал Озрик. — На покорение Вестланда у него тоже уйдёт какое-то время, потом ему надо будет позаботиться о своих новых землях, армия должна восстановить свою численность… Два века он точно ничего не сможет предпринять, даже если захочет. Я это понимаю, и Рхнер тоже.

— С моим появлением ваша договоренность потеряет силу.

— Это верно.

— Он захочет поговорить со мной.

— Скорее всего.

— Как вы общались?

— По телефону, как же ещё.

— Я думал, их вера отрицает наши магические достижения.

— В некоторых вопросах они прагматичны. Приняли же они к себе Лоуренса Справедливого.

— Это уже стало достоянием общественности даже на островах?

— Для общения магов расстояния препятствием не являются. А магов у нас тут много.

— Какие Рхнер дал гарантии?

— Своё слово.

— И только?

— А какие гарантии тебя удовлетворят?

— Я просто не до конца всё понимаю… Рхнер ведь человек. Что будет стоить его слово уже через сто лет? Его преемник может оказаться другого мнения относительно заключённых им договоров.

— Через сто лет не будет никаких преемников. И через двести лет тоже.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я.

— Тебе известен истинный возраст Рхнера?

— Нет. Я полагал, он ровесник Людовика. Может, даже чуть постарше.

— Рхнер значительно старше меня, — сказал Озрик. — Если он чей-то ровесник, то, скорее всего, Девлина.

— Как такое может быть? Девлин умер от старости несколько веков назад. Даже драконы столько не живут. А люди…

— Рхнер не человек, — сказал Озрик. — Ты слышал что-нибудь о магии Восточного континента?

— Немного. В общих чертах.