Возвращение чародея

— Твой отец и двое опекунов желают тебе только добра, — сказал Исидро. — Наверняка тебе казалось, что мы слишком жестоки с тобой, но… Тогда это было необходимо. Ты получал знания и навыки, без которых тебе не обойтись во взрослой жизни.

— Теперь я начинаю это понимать.

— У нас было мало времени, и мы старались научить тебя как можно большему количеству вещей, — сказал Исидро. — Информация о твоём существовании могла просочиться на Зелёные Острова в любой момент. Если бы у нас был выбор, я отложил бы твоё возвращение ещё лет на десять, но…

— Но дома уже знают о моём существовании, а значит, что дальше тянуть никак нельзя.

— Кроме того, у нас на носу вторжение, — сказал Исидро. — А вести эльфов в бой должен настоящий король.

— Расскажите мне что-нибудь о самых значительных фигурах, с которыми мне предстоит иметь дело. Ваши личные впечатления, а не информацию, которую я могу почерпнуть из хроник. С кем могут возникнуть проблемы, а кто примет моё возвращение с восторгом.

— Не хочу тебя разочаровывать, но вряд ли кто-то придёт в неописуемый восторг, — сказал Исидро. — Король, выросший вне Зелёных Островов, воспитанный на материке и выпрыгнувший из ниоткуда, является слишком непредсказуемой величиной. Никто на островах не знает, чего от тебя ожидать. Но открытых выражений недовольства не будет. Король эльфов — это больше, чем король. На Зелёных Островах нет законов, но есть традиции, которые никто не осмеливается нарушать. Потеря Повелителя Молний повергла всех в уныние. Думаю, что его возвращение будет воспринято как добрый знак. Что касается персоналий… Твой дядя Озрик чтит традиции. Он мудрый, рассудительный и очень спокойный человек, по сути правивший островами задолго до смерти своего брата. Твой кузен принц Доран унаследовал острый ум своего отца, но он молод и не всегда ведёт себя в рамках приличий.

— Насколько он молод?

— Он молод по понятиям эльфов, — сказал Исидро. — Ему девяносто два.

— По тем же понятиям я являюсь настоящим младенцем, — сказал я.

— Долг призывает нас в разном возрасте, — сказал Исидро. — У некоторых есть возможность растянуть своё детство подольше, а некоторые такой возможности лишены. С Дораном у тебя могут быть проблемы. А могут и не быть. Не знаю, как вы поладите.

— А что по поводу Аларика?

— Это тебе лучше узнать у Мигеля. Аларик — воин, и мне не доводилось иметь с ним дело. Он очень упёртый и, по-моему, так до конца и не смирился, что эльфы уступили своё место людям.

— Гарланд сказал, что убийц направил Аларик.

— Я разговаривал с Гарландом. Аларик не говорил, что они должны ликвидировать потомка Оберона, но это и неудивительно. Вряд ли кто-то осмелился бы пролить кровь Финдабаиров.

— И никого не удивило, чем чародей Рико заслужил к своей персоне повышенное внимание?

— Почему бы тебе не спросить Гарланда?

— Он не слишком разговорчив.

— И ты ему не доверяешь.

— Мигель говорит, никому нельзя доверять.

— Мигель, несомненно, мудр, но сейчас он ошибается. Если ты вообще никому не веришь, как же ты можешь жить? И, главное, зачем?

— Я доверяю вам. Дону Диего. Карин.

— А Гавейну?

— Не до конца.

— Зачем тогда ты таскаешь его с собой?

— По законам Вестланда он является преступником, — сказал я. — Если он попадёт в руки правосудия Вестланда, его казнят.

— А что тебе за дело?

— Я спас ему жизнь и теперь несу за него определённую ответственность.

— Ты спас ему жизнь, потому что тебе была нужна информация, которой он обладал.

— А какая разница?

— Хороший ты парень, Ринальдо, — сказал Исидро. — Гавейн может стать твоим преданным другом.

— Он человек.

— Принадлежность дона Диего к человеческому роду не мешала ему быть другом Оберона.

— Их дружба всегда ставила меня в тупик.

— Оберон вовсе не был монстром, неспособным на нормальные эмоции, — сказал Исидро. — Он многое делал для своего народа, и его вылазки в Вестланд не были блажью человека, помешанного на войнах и убийствах. Он старался сделать так, чтобы люди не забыли о самом существовании эльфов.

— Да ну?

— Мы совершили ошибку, — сказал Исидро. — Мы забрались слишком далеко от континента и по собственной вине оказались в изоляции. В то время как Вестланд прогрессирует, мы стоим на месте и медленно вымираем, а люди уже почти не помнят о нас. Ещё немного, и Зелёные Острова превратятся в миф, в красивую сказку, которую люди будут рассказывать своим детям перед сном. А наш народ навсегда уйдёт из этого мира. Эльфов убивают не последствия эпидемии, а наша собственная политика.

— У эльфов проблемы с деторождением, — сказал я. — С какой стороны здесь политика?

— Если ты женишься на Карин, никаких проблем с деторождением в вашей семье не возникнет, — заметил Исидро.

Я закашлялся.

— Ты удивлен? Неужели ты никогда не думал о такой возможности?

— Думал… Но ведь наши с Карин дети будут не совсем эльфами.

— А какая разница?

— Действительно, — сказал я. — Какая разница?

— Ты любишь её?

— Не знаю, — сказал я. — Наверное. Когда ей больно… это наша общая боль. Мне сложно представить, как я буду жить, если она вдруг уйдёт.

— И при этом ты никогда не думал о детях?