Возвращение

По карте оставалось двести километров до Костаная. Уже давно должна была заработать рация. Анна проверила рабочие частоты, включила поиск по всему диапазону, но в эфире была тишина.

Мегистотерий мчался параллельно машинам по полю, метрах в ста впереди.

— Анна, — раздался голос Альфии по рации. У них была своя гражданская. Не пришлось тратить время на установку новой с какой-нибудь из военных машин. — Кунке проснулась!

— Как она? — спросила Лазарева, взглянув в зеркало заднего вида.

Лада ехала строго за ней.

— Не знаю. Дочь, ты как? — спросила Омарова.

Было слышно голос Кунке, видимо зевающей во весь рот:

— Ау, мы где? Можно попить?

Анна засмеялась:

— Дайте ей воды.

— Точно можно? — взволнованно спросила Альфия.

Её сейчас пугало всё.

— Нужно. И побольше, — улыбнулась Лазарева.

— До Костаная меньше двухсот километров, — вступил в разговор Данияр. — Есть связь?

— Нет.

Анна думала об этом, глядя на убегающую вдаль пустую дорогу. Зона радио тишины означала только одно: рядом улей. Полная эвакуация производилась за двести километров от него. Чёрт, нужно сориентироваться.

Лазарева открыла панель управления дроном. Робот сидел в держателях на крыше машины.

— Ну, давай, друг, — Анна набрала ему команду. — Осмотр за тобой.

На дисплее появилось сообщение: «Запуск «Разведка».

«Чёрный комар» снялся с места и умчался вперёд. Опознал Костю, отметив его красным тревожным квадратиком, полетел дальше. Мегистотерий внезапно замедлил ход, и остановился на обочине. Лазарева притормозила. Похоже, Багиров просил остановку. Машины остановились возле него. Анна почувствовала активацию БПУ, в голове раздался голос Кости:

— Рация молчит?

— Да, — Лазарева вышла на улицу, чтобы размяться.

Оба знали, что значит отсутствие связи. До Костная осталось полтора часа хода. Но если там меги, то делать там нечего, надо двигать сразу в Екатеринбург. Для этого объехать захваченный город на безопасном расстоянии и перейти на запасную военную дорогу.

Семейство Омаровых тоже покинуло автомобиль. Кунке сразу завернула за машину, Альфия собралась было побежать за ней, но…

— Я в туалет! — громко сообщила всем девочка. — Буду за колесом! Чтобы вы потом не кричали на всё поле!

— Молодец, дочь, — кивнул Данияр.

Они с Альфией так и стояли, глядя вслед Кунке и ожидая её возвращения. Дочь прискакала через минуту и, уверенно пройдя мимо родителей, отправилась к Косте. Ростом доставала как раз ему до локтя, так что когда встала рядом и потянулась руками к морде, Багирову пришлось низко наклониться. Девочка обняла ладонями его нос, погладила.

— Кунке, не боишься? — удивлённо спросила Альфия.

Ведь дочь не видела мегистотерия. Срыв случился до того, как он подошёл.

— Не-а, — улыбнулась девочка. — Это Костя. Мой друг.

Анна всё поняла, взглянув на шею Кунке, где сквозь кожу просвечивали пластинки БПУ, усмехнулась. Устройство было едва сформировано, но сигнал от Багирова всё-таки приняло. Он сказал ей, что его зовут Костя и он друг. У девочки не было шанса не поверить. Это же приказ беты.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лазарева.

Улучшения были заметны в прямом смысле на лице. Синие сосуды посветлели, кровоизлияние в глазах уменьшилось, опухоли на суставах спали.

— Хорошо, — ответила Кунке. — Я есть хочу.

— Самое время, — согласилась Анна, — у нас как раз привал.

Альфия пошла за сумкой с едой.

— И надолго? — спросил Данияр насчёт привала.

Заодно взглянул на часы.

— Ждём возвращения дрона, — ответила Лазарева. — Надо знать, что у нас впереди. Костанай, я думаю, закрыт, нужно менять маршрут.

— До Екатеринбурга… — Омаров покачал головой. — Отсюда семьсот километров. Минимум шесть часов, а то и семь.

Анна кивнула:

— Всё нормально, запас времени у Кунке есть.

Данияр взглянул на неё с тревогой:

— А у вас?

Лазарева помолчала мгновение, но снова кивнула:

— Скоро узнаем.

Вернулась Альфия, разложила на капоте бутерброды, одноразовые стаканчики и термос.

— Не думала, что пригодятся, — радостно вздохнула. — Анна?

Та отрицательно покачала головой:

— Нет, спасибо.

Чувства голода не было. У Кости тоже. Хотя Лазарева загрузила перед выездом ящик тушёнки. Потребности отступали перед задачами. И хотя Багиров молчал, держа БПУ выключенным, Анна едва ли не сквозь кожу чувствовала его тревогу. Он посматривал на неё. Оглядывал быстрым взглядом руки и лицо, на которых изменения должны были проявиться в первую очередь.

— Рано, — усмехнулась Лазарева, выйдя на связь с Костей. — Рано переживаешь.

— Когда время укола? — спросил Багиров.

Анна взглянула на часы:

— Уже…пятнадцать минут, как прошло.

Они говорили между собой на канале БПУ, так что никто их не слышал.

— Если будет совсем страшно, как-нибудь выруби меня, — сказала Лазарева. — Может с помощью БПУ получится.

Костя смотрел на неё ещё секунду, но, наконец, кивнул:

— Хорошо. Сделаю.

Он отвернулся, окинул взглядом семейство, так внезапно, и так не вовремя ставшее частью их команды. Багиров не хотел так думать, но ещё несколько часов назад он верил, что Анна останется собой, а сейчас ему приходилось решать, что делать, если её начнёт разрывать на кровавые части. И кто же в этом виноват?