Возвращение

Забронировав столик, я немного вздремнул, затем принял душ и поискал в «Гугле» информацию о школах. Все это время я старался не думать о Натали. Увы, безуспешно: сердцу не прикажешь.

В четверть восьмого Натали дожидалась меня в лобби – ослепительная, как всегда. Она надела красную блузку, джинсы и туфли-лодочки. Подходя, я гадал, что она думает обо мне, – и снова не смог этого понять.

– Готова? – улыбнулся я.

– Конечно. Это ты опаздываешь.

Вечер выдался приятным, легкий ветерок принес аромат хвои. Мы шли по пустынному тротуару; каблучки Натали цокали по асфальту, им вторил глухой стук моих шагов.

– Можно вопрос? – нарушила молчание Натали.

– Давай.

– Что ты сделаешь, если мы все-таки найдем родственников Келли? Что им скажешь?

– Даже не знаю, – задумался я. – Смотря что выясним.

– Если она несовершеннолетняя, мне придется сообщить начальству.

– Даже если в семье над ней издевались?

– Все равно, – ответила Натали. – Хотя ситуация выйдет непростая. К тому же может оказаться, что она убежала в семнадцать, а сейчас – по всем документам взрослая. Понятия не имею, что делать в таком случае.

– Давай решать проблемы по мере поступления.

* * *

Ресторанчик «Боденское озеро», как и полицейский участок, мало походил на общественное здание. Когда мы вошли, я сразу почувствовал себя как дома. Официантки носили баварские народные платья с тугим корсажем, блузы с короткими рукавами и разноцветные фартучки; в оживленной барной зоне подавали несколько сортов немецкого пива. Нас проводили к угловому столику – хотя бы немного уединенному на фоне многолюдного зала. Впрочем, и там до нас долетали обрывки чужих разговоров.

Натали с улыбкой осмотрелась по сторонам.

– Неужели мы в Джорджии? – Она снова повернулась ко мне. – Потрясающее место!

– Да, здесь есть свой шарм, – согласился я.

Мы полистали меню. Я удивился разнообразию блюд, однако выбрать было сложно, ведь я почти не знал немецкой кухни. Даже описания не помогли.

– Закажи шницель по-венски, – посоветовала Натали.

– Пожалуй, – кивнул я. – А ты?

– В плане еды я не очень склонна к авантюрам. Поэтому возьму-ка лосося на гриле.

– Уверен, будет вкусно!

Подошла официантка; я заказал светлое пиво; Натали предпочла вино и, решив немного поболтать с девушкой, спросила, давно ли она живет в этом городе.

– Всего два года, – ответила официантка. – Мужа сюда направили по работе – он из Департамента парков.

– Как думаете, тут больше приезжих или тех, кто отсюда родом?

– Наверное, поровну, – пожала плечами девушка. – А почему вы спрашиваете?

– Просто стало интересно.

Когда официантка ушла, я наклонился к Натали и полюбопытствовал:

– Что это было?

– Да так, собираю сведения, – объяснила она. – Вдруг пригодятся?

Я расстелил на коленях салфетку.

– Натали, хочу, чтобы ты знала: я очень тебе благодарен за то, что ты со мной поехала и заранее договорилась с полицией и шерифом.

– Не за что.

– А еще я удивлен, что тебя отпустили с работы.

– Я взяла пару дней отпуска, – призналась Натали. – Все равно их не на что потратить. Я нечасто куда-то выбираюсь, разве что к родителям на побережье. Мне у них нравится, но если приезжаю надолго – начинаю сходить с ума. – Она тряхнула головой. – Прости. Ты, наверное, решил, что я эгоистка.

– Вовсе нет.

– Твои родители умерли, а я…

– У меня свои трудности, у тебя – свои, – улыбнулся я.

Снова пришла официантка – принесла напитки. Пригубив пиво, я нашел его очень вкусным.

Натали рассеянно водила пальцем по бокалу, словно о чем-то размышляя.

– Извини, – опомнилась она. – Задумалась.

– Не поделишься?

– Да так, мысли о жизни. Ничего особенного.

– Я бы с удовольствием послушал. – Уловив в ее взгляде сомнение, я прибавил: – Честное слово.

Глотнув вина, Натали рассказала:

– В первый год после свадьбы мы с Марком поехали в Блоуин-Рок[56]. Провели выходные в чудесной маленькой гостинице, выбрались в горы, накупили безделушек в антикварном магазине. В те дни я то и дело ловила себя на мысли, что моя жизнь сложилась так, как я мечтала.

Я внимательно на нее посмотрел.

– Что ты будешь делать?

– Ты о Марке? – спросила Натали и, когда я кивнул, ответила: – Буду жить, как раньше. День за днем.

– Разве это справедливо? – возразил я. – По отношению к тебе?

Натали горько усмехнулась:

– Скажи мне, Тревор: жизнь вообще бывает справедливой?

* * *

Приступив к ужину, мы перешли на темы попроще. Обсудили Келли, в который раз недоумевая, отчего она упорно скрывает правду о семье. Затем я рассказал Натали, что делал после нашего расставания. Поведал о своем решении не продавать дедушкин дом, о планах на ремонт; показал фотографии квартиры в Балтиморе. Речь зашла и о грядущей учебе в резидентуре. Я умолчал лишь о трудностях, с которыми столкнулся, когда Натали со мной порвала. Не хотел давать ей лишний повод себя корить.

Мы решили обойтись без десерта. Оплатив счет, я вышел вслед за Натали на вечернюю улицу. Немного похолодало; на угольно-черном небе мерцали звезды. Город замолк и обезлюдел; тихий шелест листьев напоминал шепот матери, баюкавшей дитя.

– Я ведь так и не ответила на твой вопрос, – произнесла в тишине Натали.

– На какой?