Возможно, на этот раз

– Привет всем, – сказал он. – Мамуля сказала, что сегодня мне можно сделать только четыре вещи, поэтому я собираюсь половить яблоки, поучаствовать в конкурсе на съедение пирога, в перетягивании каната и, конечно, сходить в лабиринт. Мамуля сказала, что раз мне уже одиннадцать, в этом году я могу пойти туда один.

Лабиринт был просто огромным – акров пять земли, не меньше.

– Ты так сказала? – спросила я, когда мама подошла ближе.

– Что я сказала? – спросила она, по очереди приподнимая ноги, чтобы стряхнуть грязь с каблуков. Я не понимала, зачем она решила надеть каблуки на осенний фестиваль. Раньше она так никогда не делала.

– Ты сказала, что Ганнар может пройти лабиринт один.

– Ему одиннадцать, – ответила мама. – Конечно, он уже справится один.

– Рекомендуемый возраст для одиночного прохождения – четырнадцать лет.

– Рекомендуемый возраст? – Мама высунула язык. – С каких это пор? Сейчас все так боятся нести ответственность, что пишут везде какую-то ерунду. Он разберется.

Я поняла, что маме – во всем ее каблучном блеске – в этом году просто не хотелось гулять по пятиакровому лабиринту вместе с Ганнаром.

– Я пойду с ним, – сказала я.

– Да, ты можешь пойти со мной, – подтвердил Ганнар. Значит, мама поставила ему ультиматум: если ему хотелось пойти в лабиринт в этом году, он должен был идти один.

– Нельзя все время нянчиться с ним, – заявила мама.

– Я и сама собиралась туда пойти, – ответила я.

– А ты тоже с нами пойдешь? – спросил Ганнар Эндрю.

– Разумеется, – ответил тот.

– Ура! – От восторга Ганнар несколько раз подпрыгнул на месте.

– Ты не обязан, – сказала я Эндрю. Я вспомнила слова Мики о том, что ему нужно делать фотографии.

– Я хочу.

– Софи, – перебила нас мама. – У меня новости.

Я снова повернулась к ней.

– Окей… какие?

Она расправила плечи и вытащила из заднего кармана джинсов конверт с порванным краем.

– Ты получила стипендию!

Я моргнула, ничего не понимая.

– Что? Какую стипендию?

– Мистера Вашингтона. – Она всучила мне конверт.

Я все еще ничего не понимала.

– Но я не подавала заявку

– Это я подала! – сообщила мама, улыбаясь во весь рот. – Поздравляю!

– Но… но я не хочу учиться в Алабаме. – Я таращилась на конверт во все глаза. – Эта стипендия действует только в вузах Алабамы.

Мама раздраженно вздохнула.

– Теперь у тебя есть варианты. – Она ткнула пальцем в сторону палатки мистера Уильямса. – О, там Мика! Пойду поздороваюсь.

Я проводила ее взглядом, потом снова посмотрела на конверт, адресованный мне, но уже открытый. В груди у меня стало тесно. Нет. Я никому не позволю навязать мне будущее, которое мне противно. Я сложила конверт пополам и засунула в задний карман джинсов. Потом я подняла взгляд и поняла, что Эндрю все еще стоит рядом со мной – и стал свидетелем очередного неловкого разговора.

– Мне нужно принести еще пять букетов, – быстро сказала я. – Увидимся позже.

Он кивнул, вытащил телефон и присоединился к быстро прибывающей толпе.

Когда я вернулась к цветочному фургону, пытаясь проглотить разочарование, меня уже ждала Кэролайн.

– Ты отлично справилась, – сказала она, указывая на букеты, с которыми возилась. – Я рада, что мы реализовали твою идею.

Я улыбнулась, на мгновение забыв про маму и стипендию. На этом мероприятии я впервые подала голос. Впервые предложила свою идею перед мероприятием. Полевые цветы.

Эта идея пришла мне в голову после субботы, которую мы с братом провели, гуляя по холмам. Полевые цветы навевали мысли о нимфах, о лесах, покрытых мхом, о лесных созданиях. Я хотела связать с этими образами несколько своих дизайнов. Меня очень обрадовало то, что Кэролайн согласилась взять мою идею на заметку.

– Что ж, – сказала Кэролайн, подавая мне два букета, – повеселись сегодня.

Учитывая груз на сердце из-за конверта в моем кармане, это пожелание звучало почти по-издевательски. Я скрипнула зубами, вытащила конверт и бросила его на переднее сиденье фургона. Я не дам этому испортить мне вечер.

Из колонок донесся гитарный аккорд. Я оглянулась и увидела на сцене рядом с фудкортом Кайла и его группу. Что? Они будут играть сегодня? Для этого праздника обычно приглашали каких-нибудь местных музыкантов, играющих кантри. Я ждала, что сейчас меня накроет очередной волной раздражения, но, глядя на Кайла, я почти ничего не чувствовала.

– Повеселюсь, – сказала я Кэролайн. – Обязательно.

Глава 30

– Какие тут правила? – спросил Эндрю.

– Ты что, никогда не ловил яблоки? Совсем никогда?

– Ты так говоришь, как будто это что-то нормальное и повседневное.

– Эта игра настолько же американская, как бейсбол.

– Не думаю, что это правда, – протянул он. – Ты путаешь ловлю яблок с яблочными пирогами. Их тут где-нибудь подают?

– Может быть, это просто провинциальная традиция, – сказала я.

Мика, которая как раз подошла к бочкам, где мы стояли, фыркнула.

– Вовсе нет.

Она жестом позвала кого-то, и, обернувшись, я увидела, что к нам направляется Лэнс.

– Что вы тут делаете? – спросил он.

– Учим Эндрю ловить яблоки, – пояснила Мика.