Возможно, на этот раз

Я понимала: Мика пыталась заставить меня признать, что между нами с Эндрю происходит нечто большее – но я этого делать не собиралась. Я нацепила на себя маску безразличия. Потому что только это я и чувствовала. Полное безразличие.

Эндрю подошел к нам, держа телефон в руке.

– Какие шикарные букеты, – сказал он.

– Софи как раз об этом говорила. Можешь сфотографировать один и отправить ей фотку? – радостно спросила Мика.

Эндрю поднял телефон и сделал несколько кадров.

– Ты хочешь их скопировать? – спросил он в своей обычной снисходительной манере.

– Что? Нет. Я ничего не копирую.

– В этом нет ничего постыдного. Разве не говорят, что подражание – высшая форма похвалы?

– Существует огромная разница между тем, чтобы подражать чему-то или просто вдохновляться.

– Разница в чем? – спросил он. – В масштабах чувства вины?

Чудесно. Он в который раз доказал, что наш поцелуй был просто недоразумением.

– Хватит ехидничать.

– Но у меня так хорошо получается.

Я многозначительно посмотрела на Мику, мол, видишь, ничего тут не выйдет. Она просто покачала головой и закатила глаза.

– Кстати, Софи, отличные штанцы, – добавил Эндрю, засовывая телефон обратно во внутренний карман пиджака. – Неплохой выбор, учитывая, что это твои первые в жизни брюки.

– Твой костюм тоже ничего, – парировала я. – Как оно, приятно тратить кучу денег на десять одинаковых нарядов?

Эндрю притворно ахнул.

– У меня не меньше двух десятков.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулась я.

Не знаю, нужно ли было нам с Микой что-то еще делать на крыше, но я развернулась и пошла к двери, как будто внезапно стала тут главной. С благодарностью я заметила, что Мика последовала за мной.

– Знаешь, – сказала она, когда догнала меня, – тебе вовсе не нужно так себя вести ради меня.

– Я ничего не делала. Просто мы вот так себя ведем.

– Вечно флиртуете?

У меня отвисла челюсть.

– В каком месте это был флирт?

– Вы оба просто невозможные. Давай сменим тему.

– С удовольствием.

Мы пробрались на кухню. Мы уже побывали здесь раньше, чтобы поставить вещи и поздороваться с Микиным папой прежде, чем отправиться на крышу. Теперь у одной из плит стоял Джетт Харт; он добавлял овощи на огромную сковородку. Все мое тело напряглось. Он поднял голову и, к моему полнейшему изумлению, улыбнулся. Я попыталась вспомнить, впервые ли вижу улыбку на его лице. Теперь он даже стал больше похож на Эндрю.

– Мика, – протянул он. – Моя рабочая пчелка.

Ага. Так вот кому предназначалась улыбка. Я вскинула брови и посмотрела на Мику.

– Мы теперь ладим, – еле слышно произнесла она, а потом сделала несколько шагов вперед, чтобы поговорить с Джетом. – Мы можем чем-нибудь помочь?

– Твой отец носит коробки. Может, ему не помешает пара лишних рук?

– Хорошо. – Мика махнула рукой в мою сторону. – Вы помните Софи?

Джетт кивнул. Лицо его снова вернулось к своему обычному хмурому выражению.

– Здрасьте, – нерешительно сказала я. – Какая… – В голове пронеслись сразу несколько прилагательных, которые я могла бы использовать, чтобы описать нашу встречу – приятная, чудесная, хорошая, замечательная – но ни одно из них не было бы правдивым, поэтому в итоге я выдавила: – Отличная погода для вечеринки. Ну там, дождя нет, все такое.

– Да, – припечатал Джетт.

Мика потянула меня за руку, и я вышла из кухни следом за ней.

– Когда это вы с ним начали ладить? – прошипела я.

– Когда он понял, что я отлично выполняю свою работу.

– Это все так, но… он тебе теперь нравится?

– Он не так уж плох. Он начинает беситься, если на него давят или если нервничает, но разве это не с каждым так бывает?

– Серьезно? – Теперь она повторяла классическую отговорку Эндрю.

– Я знаю, он иногда ведет себя, как говнюк. Но, Софи, мне с ним работать. Я пытаюсь хотя бы немного ему симпатизировать.

Я подняла руки, капитулируя.

– Я понимаю. Но мне ему симпатизировать вовсе необязательно.

– Хотя бы сегодня, – попросила Мика.

Я застонала.

* * *

Обслуживать людей было очень непросто. Мои руки, кажется, уже превратились в желе от того, сколько подносов с грязными тарелками из-под салатов мне пришлось оттащить с крыши на кухню.

Мистер Уильямс улыбнулся мне, когда я поставила тарелки на стойку рядом с несколькими другими стопками.

– Вы отлично справляетесь, мисс Софи, – похвалил он. – Может быть, я возьму вас на работу и на следующее наше мероприятие.

– Только если к тому моменту я немного подкачаю руки.

Я подошла к другой стойке, на которой уже были выставлены тарелки с первым.

– Вы слишком медленно все делаете, – бросил мне Джетт. – Забирайте их уже.

Он весь вечер наезжал на меня, обращаясь со мной, как мне казалось, еще грубее, чем с остальными официантами. Наверное, все еще злился после последнего нашего разговора. Я просто стиснула зубы.

– Прошу прощения, сэр, – ответила я, загружая поднос.

– Слова меня мало интересуют, мисс Эванс, я хотел бы увидеть действия. – Что ж, он хотя бы знал мое имя.

Я поставила тяжелый поднос себе на плечо и удалилась, не произнеся больше ничего.

Женщина за первым моим столиком подняла палец, привлекая мое внимание.

– Можете долить мне вина? – попросила она.

Я кивнула в сторону ближайшего бара.