Возможно, на этот раз

– Вам придется воспользоваться баром, мэм. – На площадке их было штуки четыре, и ни в одном не было очереди.

– Вы не можете принести сами?

– Я несовершеннолетняя. Мне нельзя.

Она раздраженно вздохнула.

– Я никому не расскажу. – И снова подняла бокал.

– Извините, я не могу.

Она снова вздохнула, потом вытащила маленький клатч, покопалась в нем и достала двадцатидолларовую купюру.

– А сейчас, дорогуша?

– Я вам принесу, – сказал Эндрю, забирая у женщины ее бокал с неизменной улыбкой. Она попыталась всучить ему деньги, но он отказался.

– Каков джентльмен, – проговорила она.

Сегодня вечером мне слишком уж часто приходилось стискивать зубы. Раздав оставшиеся тарелки, я собиралась было вернуться за очередной партией, но меня вдруг подозвал какой-то мужчина:

– Девушка, заберите еще вот эту тарелку, пожалуйста.

– Разумеется. – Я подобрала его недоеденную порцию и огляделась, не нужно ли еще у кого-то забрать тарелки. В итоге возвращаться мне пришлось снова с полным подносом объедков.

– Хочешь, я за тебя это понесу? – спросил Эндрю, догоняя меня на пути внутрь.

– Нет, и спасибо, что выставил меня дурой перед той дамой с вином.

– Я просто пытался помочь.

– Не помог. Получилось, как будто я просто не хочу принести ей вино.

– Ну, ты же правда не хотела.

– Потому что мне это запрещено, – рявкнула я.

Он пожал плечами.

– Ну, зато мне разрешено. Я не работаю на мистера Уильямса.

Я рассмеялась.

– Ну да, конечно, куда тебе до настоящей работы.

Эндрю нахмурился.

– А это как понимать? Я работаю.

– На своего отца.

– Мика тоже работает на своего отца.

– Ну и сколько твой отец тебе платит?

– Прошу прощения?

– Что, ты типа сам покупаешь себе костюмы? – Я покачала головой. – Проехали. Это не мое дело. Просто иди, – я кивнула в сторону его внутреннего кармана, в котором лежал мобильник, – и работай.

– И ты говоришь, что это я говнюк, – бросил он, прежде чем развернуться и снова выйти на крышу.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя себя уязвленной. Но он был прав. Я и правда вела себя мерзко. С ним. Меня саму бесило, кем я становилась в его присутствии – этой неуверенной в себе, крошечной версией себя. Меня бесило, что в глубине души я знала: это происходит потому, что мне действительно важно, что он думает о моем таланте, моей работе, моем творчестве… обо мне.

Глава 28

В кои-то веки мой поднос был пуст, и мне не пришлось тут же заполнять его снова. На крыше какая-то светская львица в деловом костюме вещала в микрофон о том, как она благодарна за поддержку госпиталя. Мика стояла с подносом у одного из баров. Краем глаза я заметила, как Эндрю скользнул в помещение. Пытаясь не привлекать к себе внимание, я последовала за ним.

Я не сразу увидела его, но если только он не поехал на лифте куда-то вниз, на этом этаже я могла найти его только в двух местах: в ванной комнате в конце одного коридора или на кухне в конце другого.

Мне хотелось верить, что он не на кухне, поэтому я повернула налево и остановилась, выжидая. Всего пару минут спустя дверь ванной комнаты распахнулась, и Эндрю вышел в коридор. Он слегка вздрогнул от неожиданности, но потом сразу же насупился.

– Так вот, – начала я нервно. – Я хотела извиниться за то, что сказала раньше. Я знаю, что ты работаешь. Твои фотографии потрясающие, и ты вкладываешь в них много сил.

– Почему? – всего-то спросил он.

– Ты был прав. – Я сложила ладони. – Я вела себя мерзко. И это не я.

– Не ты?

– В смысле, я не была такой, пока ты не появился.

– То есть, это я виноват?

Я вздохнула.

– Нет. Я просто пытаюсь быть лучшей.

– Лучшей из нас двоих?

Я скрестила руки на груди.

– Нет. Я не это имела в виду. Я имела в виду, что сама хочу быть лучше.

– Лучше, чем что?

– Лучше, чем была, Эндрю. Окей? Мир? – Я протянула ему ладонь. Он вытаращился на нее.

– Что ты делаешь? Ты пытаешься пожать мне руку? – рассмеялся он.

– Да, – тоже рассмеялась я и сама организовала рукопожатие. – Вот так. Теперь все официально.

– Что официально?

– Мы снова друзья.

– А мы переставали ими быть? Или в принципе начинали?

– Твои подколы больше на меня не действуют, – объявила я. – Мы пожали руки. Теперь я буду считать твое ехидство очаровательным. Прямо как Мика. – Я поняла, что если буду постоянно напоминать себе об этом, то это станет правдой. И я сама стану безопасной, счастливой версией себя даже в компании Эндрю.

– Соф, не стоит бросать мне такой вызов. – На губах у него заиграла полуусмешка.

– Это не вызов. Мне нужно идти работать.

Я подобрала поднос, который поставила на землю, и снова вернулась на крышу, где все та же женщина с микрофоном все так же распиналась о своей благодарности.

Мика подошла ко мне, когда я остановилась у стены рядом с дверью.

– Пора подавать десерт, – сообщила она.

– Я готова.

Когда мы вошли на кухню, мистер Уильямс болтал с Лэнсом. Джетт поливал кусочки слоеного пирога шоколадом, а папа Мики – клубничной глазурью.

– Эй, цветочница, – позвал меня Лэнс, – я впечатлен. Ты не разбила ни одной тарелки.

– Ты только что меня сглазил. Ну-ка возьми слова обратно.

– Взять слова обратно? Не думаю, что это так работает.

Мика захихикала.

– В ее мире все именно так, Лэнс.