Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Таким образом, в пределах гидравлического мира некоторые страны управлялись квазииерократически с помощью профессиональных жрецов, которые уже не занимались своими церковными делами, а многие другие государства управлялись теократически или квазитеократически суверенами «божественного» происхождения или же понтификами, то есть главами церквей. Среди последних ряд случаев был пограничным, а другие, вероятно, не являлись ни иерократическими, ни теократическими. Но даже среди последних доминирующая религия не сумела утвердить себя в качестве независимой церкви, противостоящей правительству. В той или иной форме она была интегрирована во властную структуру гидравлического государства.

В определенных районах Мексики до завоевания ее конкистадорами политическим лидером также был верховный жрец, а в Мичоакане эта форма управления господствовала до испанского вторжения. В территориальных странах, существовавших вокруг озера Мехико, функции государства были разделены еще до испанского завоевания, но король продолжал выполнять определенные церковные задачи, и храмы с их персоналом находились под его властью. В отдельных случаях суверен в одиночку или вместе со своими помощниками высшего ранга надевал церковные облачения и лично совершал жертвоприношения. Более того, и, возможно, это было самым важным, король и его высокопоставленные помощники назначали главных жрецов, а храмовая земля, скорее всего, находилась под тем же управлением, что и правительственная.

Следует ли нам по этой причине называть Мексику доколумбовых времен квазитеократическим государством? Возможно, мексиканское созвездие не поддается простой классификации, но ясно одно: жрецы разных храмов, которых собирали для проведения церемоний, не имели собственной независимой организации. Тесно сотрудничая со светскими властями, детей которых они обучали и в армиях которых служили, они становились не противовесом деспотичному режиму, а его неотъемлемой частью.

О пограничных случаях древней Персии Ахеменидов, а также Византии и исламского общества мы уже говорили. Но даже тогда, когда правительства этих стран были только относительно теократическими, доминирующая религия была везде прочно встроена в светскую систему власти. Царь Ахеменидов, который был абсолютным владыкой лишь в светских делах, теоретически имел последнее слово и в религиозных вопросах. Но так было только в теории. Пример Артаксеркса II показывает, что ахеменидский царь мог очень сильно изменить религиозный культ. Господствующие в стране жрецы или маги составляли привилегированную группу, но не создали национальной автономной церкви.

Древняя Византия стоит в ряду незначительного числа гидравлических цивилизаций, в которых доминирующей религии было разрешено господствовать как церкви. Но несмотря на то что эта церковь имела прекрасную организацию, она не смогла превратиться в независимую единицу, подобно ее римской ветви, после распада западной части Римской империи. Во время раннего периода византийской истории – то есть с IV по VII век – «святой», но не «божественный» император следовал римской традиции, которая гласила, что религия его подданных была частью публичного права, что давало ему возможность осуществлять практически неограниченный контроль над жизнью церкви (Остро – горский Г. История Византийского государства).

В странах ислама политическое и религиозное лидерство с самого начала принадлежало одному и тому же человеку, и следы этого сохранялись на протяжении всей истории этой религии. Положение исламских суверенов (халифов и султанов) претерпело много изменений, но никогда не теряло своей религиозной окраски (Арнольд Е.В. Халифат). Первоначально халифы руководили большими общественными молитвенными собраниями. Под их юрисдикцией провинциальные губернаторы возглавляли ритуальные службы, особенно по пятницам; они также проводили и церемонии, хутбы. Халифы назначали официальных толкователей священного закона, которых называли муфтиями («Законы Ману»). Места, где молились мусульмане, назывались мечетями, которыми управляли люди, напрямую зависевшие от суверена; их называли кади, а церковными наделами, которые обеспечивали основной доход мечетям, нередко, но не всегда управляло правительство. В течение всей истории ислама халиф оставался самой высшей властью для всех мечетей. «Он вмешивался в управление и делал то, что ему хотелось»; «Он мог также вмешиваться во внутренние дела мечети, вероятно, благодаря своим правительственным органам» (Педерсен Дж. Масджид). Все это не превращало халифат в теократию, но свидетельствовало о том, что правительственная власть достаточно сильна, чтобы помешать исламской церкви сделаться независимым государством в государстве.