Воронята

После его звонка она наскоро нацарапала очень приблизительную схему, где была безымянная церковь, возле которой они с Нив сидели в канун дня Святого Марка. На схеме имелись всего лишь несколько неровных параллельных линий, обозначавших магистральную дорогу, несколько разбегающихся, словно нити паутины, поперечных улиц с подписанными названиями и, наконец, квадратик, обозначавший церковь.

Она протянула Адаму эту схему — ничем не примечательный, помятый листок бумаги, вырванный из тетрадки. А потом извлекла из сумки и вручила ему тетрадь Ганси.

Адам резко остановился. Блю, оказавшись на несколько футов впереди, тоже остановилась и ждала, пока он, нахмурившись, разглядывал то, что держал в руках. Он держал тетрадь очень осторожно, как будто она была очень важна для него или была очень важна для кого-то, кто был очень важен для него. Ей отчаянно хотелось, чтобы он доверял ей и уважал ее, но по его лицу было видно, что у нее не так уж много времени для того, чтобы добиться и того, и другого.

— Ганси забыл ее в «Нино», — поспешно сказала она. — Тетрадь. Знаю, я должна была вернуть ее во время гадания, но мама… Ну, вы же видели ее. Она не может нормально… в общем, ей это не понравилось бы. Я не знала, что и подумать. В общем, я хочу тоже участвовать в том деле, которым вы — ваша компания — занимается. Если там действительно происходит что-то сверхъестественное, я хочу это увидеть. Вот и все.

Адам задал лишь один короткий вопрос:

— Зачем?

В разговоре с ним не существовало иного варианта, кроме правды, выраженной самым неприкрашенным образом. Блю сомневалась, что он согласится на что-нибудь другое.

— В нашей семье я одна лишена экстрасенсорного таланта. Вы слышали, что говорила мама: я всего лишь облегчаю работу экстрасенсам. Если магия существует, я хочу ее увидеть. Хотя бы разок.

— Вы ничем не лучше Ганси, — сказал Адам, но, судя по его тону, он вовсе не видел в желании Блю ничего плохого. — Ему тоже не нужно ничего другого, кроме как убедиться в том, что все это существует на самом деле.

Он так и этак крутил тетрадный листок. Блю сразу полегчало — пока он не пошевелился с места, она не отдавала себе отчета в том, насколько неподвижно он замер, а теперь скопившееся было вокруг них напряжение начало таять.

— Это путь к дороге ме… к силовой линии, — объяснила она, указывая на схему. — Церковь стоит на силовой линии.

— Вы уверены?

Блю смерила его испепеляющим взглядом.

— Послушайте, или вы мне верите, или не верите. Вы ведь сами меня пригласили. Заняться исследованиями!

Лицо Адама расплылось в улыбке; она настолько не соответствовала его обычному выражению, что всем чертам лица Адама пришлось сдвинуться с места.

— Значит, вы ничего не делаете потихоньку, да?

По тому, как он это произнес, Блю показалось, что она произвела на него примерно такое же впечатление, какое обычно производила на мужчин Орла. Блю это очень понравилось, тем более что, как выяснилось, для этого не нужно было делать ничего, кроме как быть самой собой.

— Ничего из того, что стоит делать.

— Что ж, — ответил он, — думаю, вам придется убедиться в том, что я делаю потихоньку очень многое. Если вас это не будет раздражать, то, думаю, мы поладим.

Оказалось, что она проходит или проезжает на велосипеде мимо квартиры Ганси ежедневно по пути в школу или к «Нино». Когда они подошли к здоровенному зданию промышленного вида, Блю увидела на заросшей травой автостоянке слепяще яркий оранжевый «Камаро» и в какой-то сотне метров от машины лоснящийся темно-синий вертолет.

Словам про вертолет она поначалу не слишком поверила. Во всяком случае, не поверила настолько, чтобы увидеть настоящий, в натуральную величину вертолет, стоявший на автостоянке с таким видом, будто так и надо, будто это всего лишь чей-то внедорожник.

Блю застыла на месте и выдохнула:

— Ого!

— Я знаю, — ответил Адам.

И тут снова появился Ганси, и снова Блю испытала странное потрясение от того, что помнила его в виде духа, а в действительности он стоял рядом с вертолетом.

— Наконец-то! — крикнул он, подбегая к ним. На нем снова были те же дурацкие мокасины, которые она запомнила в день гадания, но на сей раз они дополнялись длинными шортами с множеством карманов и желтой рубашкой-поло, в которой у него был такой вид, будто он приготовился к любым возможным неприятностям, если только к числу неприятностей можно отнести, например, падение за борт яхты. В руке он держал квадратный пакет натурального яблочного сока.

Этим самым соком без пестицидов он ткнул в сторону Блю.

— Вы тоже отправляетесь?

Точь-в-точь как и во время гадания Блю от одного лишь его присутствия почувствовала себя нищей, маленькой и глупой.

— Вы имеете в виду полет на вертолете, который вам повезло нанять в свое распоряжение? — осведомилась она, тщательно следя за протяженностью гласных звуков.

На затянутых в сияющий хлопок плечах Ганси висел такой же сияющий кожаный рюкзачок. Его улыбка была радушной и искренней, как будто мать Блю совсем недавно не отказала наотрез ему в помощи, как будто сама Блю только что не сказала ему почти откровенную грубость.