Воронята

Блю с тревогой посмотрела на нее. Приготовление пирога было длительным занятием и требовало любовной заботы. Персефона не любила, когда ее отвлекали в это время. Она не стала бы затевать пирог, если бы считала, что ее отвлечет визит Ганси.

Мора некоторое время смотрела на Персефону, а потом извлекла из холодильника желтую тыкву и брусок масла. Теперь Блю точно знала, как пройдет остаток дня. Персефона приготовит что-нибудь сладкое. Мора приготовит что-нибудь на масле. Рано или поздно появится Калла и приготовит что-нибудь с сосисками или беконом. Так бывало каждый раз, если еду не планировали заранее.

Блю не думала, что Мора назвала Ганси не сегодняшний, а завтрашний день. Она думала, что Ганси посмотрел на часы на торпеде своего «Мерседес-Бенца» или радиоприемник «астон-мартина» и решил, что гаданье помешает его занятию скалолазанием или матчу в ракетбол. И выкинул гадание из головы, как Адам выкинул из головы телефонный звонок ей. Говоря по большому счету, она не слишком удивлялась. Их поведение точь-в-точь соответствовало тому, чего она ожидала от «воронят».

Как только Блю наконец решила подняться наверх к своему вышиванию и урокам, Орла, находившаяся в телефонной комнате, вдруг громко взвыла; правда, из этого воя можно было выделить осмысленные слова:

— Перед домом стоит «Камаро» семьдесят третьего года! Замечательно подходит к моим ногтям!

Когда Блю в последний раз обратила внимание на ногти Орлы, их украшал сложный многоцветный узор. Она плохо представляла себе, как выглядит «Камаро» семьдесят третьего года, но была уверена в том, что машина покрыта каким-нибудь хитроумным орнаментом — это должно производить впечатление. Еще она была уверена в том, что Орла висит на телефоне; в противном случае она уже была бы здесь и наблюдала бы за происходящим.

— Что ж, мы идем, — сказала Мора, вывалив тыкву в раковину. В кухне появилась Калла; они с Персефоной обменялись выразительными взглядами.

Блю показалось, что ее желудок провалился до самых пяток.

Ганси. Вот и все.

Прозвенел дверной звонок.

— Ты готова? — обратилась Калла к Блю.

Ганси был тем мальчиком, которого она либо убьет, либо полюбит. Или и то, и другое. Куда там — готова! А теперь уже и некогда: Мора открывает дверь.

На крыльце стояли трое юношей, подсвеченных со спины садившимся солнцем, точно так же, как Нив много недель назад. Три комплекта плеч: одни квадратные, одни мощные, одни узкие.

— Извините, что опоздал, — сказал тот, что стоял впереди, с квадратными плечами. От него исходил мятный запах, точно так же, как и в церковном дворе. — Надеюсь, из-за этого не будет проблем?

Блю узнала этот голос.

Когда Президент Сотовый Телефон вошел в прихожую, ей пришлось ухватиться за перила, чтобы удержать равновесие.

О нет! Только не он! Все прошедшее время она гадала, как этот самый Ганси умрет, а теперь выяснилось, что ей предстоит задушить его. У «Нино» рев музыки заглушал обертоны его голоса, а запах чеснока забивал мятный аромат.

Но сейчас, когда она сложила два и два, все встало на свои места.

В их прихожей он не так сильно походил на президента, но лишь потому, что из-за жары не слишком аккуратно засучил рукава застегнутой на все пуговицы рубашки и снял галстук. Его блекло-каштановые волосы тоже были взлохмачены, как это бывает у многих в жаркий день в Вирджинии. Но часы находились при нем — такой величины, что ими можно насмерть убить грабителя банка, — и его все так же окружала аура величия. Аура, означавшая, что не только он сам никогда не был беден, но и его отец не был, и отец его отца, и отец отца его отца. Она не могла бы сказать, был ли он действительно потрясающе хорош собой или просто потрясающе богат. Возможно, это одно и то же.

Ганси. Это Ганси.

А это значило, что тетрадь принадлежала ему.

Это означало, что Адам принадлежал ему.

— Что ж, — сказала Мора. Было заметно, что любопытство заставило ее забыть о требовании соблюдать график. — Еще не поздно. Пойдемте в рабочую комнату. Могу я узнать ваши имена?

Потому что Президент Сотовый Телефон, конечно, привел с собой почти всю свою компанию из «Нино», за исключением Неряхи. Каким-то образом они втроем полностью заняли собой всю прихожую, чуть ли не через край — мужчины, громогласные, чувствующие себя в своем кругу настолько хорошо, что никому другому попасть в этот круг и чувствовать себя там так же хорошо они просто не позволили бы. Они были стайкой ухоженных животных, вооруженных своими часами, и своей драгоценной обувью, и покроем своей дорогой школьной формы. Даже татуировка того, что с ехидным лицом, перерезающая его позвоночник над воротником, была оружием, каким-то образом направленным против Блю.

— Ганси, — снова представился Президент Сотовый Телефон, ткнув себя в грудь. — Адам. Ронан. Куда нам пройти? Туда?

Рукой с выпрямленной ладонью, как у регулировщика уличного движения, он указал на дверь приемной.

— Туда, — подтвердила Мора. — Кстати, это моя дочь. Она будет присутствовать при гадании, если вы не против.