Ворон

По мнению американского исследователя Джозефа Джонса “отправной точкой” произведения По могла послужить баллада неизвестного автора, опубликованная в журнале “Фрэзере” (“Fraser’s”) под названием “Ворон, или Сила совести: пограничная легенда” в марте 1839 г. Оспаривая тезис “Философии сочинения” о “логической” родословной образа Ворона, автор выдвигает версию о вороне по имени Ральф как возможном прототипе Ворона По.132 Ральф периодически выкрикивает имя рыцаря Хильдебранда, павшего в битве от руки собственного брата, чем приводит последнего в ужас. Укоры совести со временем приводят графа к раскаянию, а сэр Хильдебранд оказывается живым. Такой “happy end” не имеет ничего общего с концовкой “Ворона”, а зловещее поведение птицы является не более чем приемом для возбуждения совести виновного брата. Дж. Джонс, таким образом, построил свою гипотезу на совпадении чисто внешних моментов (отчаяние героев, выкрик птицы и т.д.), которое легко объяснимо с позиций теории самозарождения.

Видный текстолог Т.О. Мабботт приводит (без анализа) в своем исследовании строки поэмы Элизабет Барретт Браунинг “Ухаживание леди Джералдин” (1844), которые должны подтвердить его мысль об этом произведении как “главном источнике окончательной строфической формы стихотворения По”,133 однако этот пример не убеждает: при внешнем сходстве размера строфа “Ворона” богаче (см. раздел “Форма стиха”). Любопытно, что сам По считал “Ухаживание…” явным подражанием “Локсли Холл” (“Locksley Hall”) А. Теннисона. В связи с этим Т.О. Мабботт делает не очень логичное умозаключение, будто факт посвящения сборника “Ворон и другие стихотворения” (“The Raven and Other Poems”, 1845) Э.Б. Браунинг означал “молчаливое признание его собственного аналогичного долга по отношению к ней”.134 Майн Рид, ценивший прозу По, но не его поэзию, утверждал, будто стихотворение, ставшее краеугольным камнем его славы, создано не Эдгаром Алланом По, а Элизабет Барретт Браунинг. В «“Ухаживании леди Джералдин” вы найдете оригинал “Ворона”. Я имею в виду настроение, мягко текучий ритм, воображение и многие слова…».135 Такие не основанные на текстологическом анализе суждения-разоблачения лишь вводили в заблуждение, закрывая вопрос о специфике “Ворона”. Однако ряд источников вслед за самим Эдгаром По подтверждает лишь факт заимствования из текста Браунинг образа “пурпурных занавесок” (“the purple curtain”) и ритмическую перекличку.136 Сюжет, сверхзадача, образные ряды, стилистика двух произведений не обнаруживают близости. Интерес может представлять разве что анафора эпилога “Ухаживания…”: “Веки вечные в тихом молчании она продолжала улыбаться” (“Ever, evermore the while in a slow silence she kept smiling”). Комментируя этот стих, E.B. Халтрин-Халтурина в письме к автору настоящего исследования замечает: «Слова “Ever, evermore” повторяются в начале нескольких строф. “Ворон” Эдгара По отрицает возможность такого утешительного видения: Линор уже никогда не сможет явиться поэту, поэтому счастливая барреттовская бесконечность “ever, evermore” у Э. По превращается в бесконечность несчастливую: “nevermore”».137 Все сказанное о поэме Э.Б. Браунинг не дает оснований считать ее главным источником “Ворона”.

Еще в 1907 г. Генри Леглер отобрал девять произведений, не обнаруживающих друг с другом ни малейшего сходства: каждое из них неоднократно фигурировало в качестве основного источника “Ворона”. “Список Леглера” включает следующие произведения: 1) “К Аллегре Флоренс на Небесах” (“То Allegra Florence in Heaven”) Томаса X. Чиверса (Thomas Holley Chivers); 2) “Барнеби Радж” Ч. Диккенса; 3) “Сказание о Старом Мореходе” (“The Rime of the Ancient Mariner”) C.T. Колриджа; 4) “Ухаживание леди Джералдин” Э.Б. Браунинг; 5) “Ничего больше” (“No more”) и “Подражание Анакреонту” (“Anacreontic”) А. Теннисона; 6) “Фуняо фу” Цзя И; 7) “Изадор” (“Isadore”) Альберта Пайка (Albert Pike); 8) “Попугай” (“The Parrot”) Лео Пенцони (Leon Penzoni); 9. “Клэр” (“Clare”) анонимного автора. Леглер приводит упомянутые тексты, снабжая их краткими комментариями. Этого оказывается вполне достаточно, чтобы снять “обвинения” с По в предумышленном использовании чужих текстов. Исследователь не исключает при этом, что определенный материал По мог использовать как “сырье” (“crude material”) для художественной обработки, но оно несет на себе отпечаток его гениальности (“the impress of his genius”).138 Случай с “Попугаем” заслуживает особого разговора. Полковник Джон А. Джойс (John A. Joyce) сочинил историю, согласно которой некий миланец Лео Пенцони опубликовал в 1809 г. стихотворение, на которое как две капли воды похож “Ворон”. Однако ссылка на миланский журнал оказалась фальшивой, а приведенный полковником в выпущенной им книге текст оказался классическим плагиатом (с заменой ворона попугаем).139