Читаем Ворон полностью

Ворон

Небеса были пепельно-пенны, Листья были осенние стылы, Листья были усталые стылы,И октябрь в этот год отреченный Наступил бесконечно унылый.Было смутно; темны и смятенны Стали чащи, озера, могилы. —Путь в Уировой роще священной Вел к Оберовым духам могилы.[112]Мрачно брел я в тени великанов — Кипарисов с душою моей. Мрачно брел я с Психеей[113] моей,Были дни, когда Горе, нагрянув, Залило меня лавой своей, Ледовитою лавой своей.Были взрывы промерзших вулканов, Было пламя в глубинах морей —Нарастающий грохот вулканов, Пробужденье промерзших морей.Пепел слов угасал постепенно, Мысли были осенние стылы, Наша память усталая стыла.Мы забыли, что год – отреченный. Мы забыли, что месяц – унылый (Что за ночь – Ночь Ночей! – наступила,Мы забыли, – темны и смятенны Стали чащи, озера, могилы),Мы забыли о чаще священной, Не заметили духов могилы.И когда эта ночь понемногу Пригасила огни в небесах, — Огоньки и огни в небесах, —Озарил странным светом дорогу Серп о двух исполинских рогах.Серп навис в темном небе двурого, — Дивный призрак, развеявший страх, —Серп Астарты[114], сияя двурого, Прогоняя сомненья и страх.И сказал я: «Светлей, чем Селена[115], Милосердней Астарта встает,В царстве вздохов Астарта цвететИ слезам, как Сезам сокровенный, Отворяет врата, – не сотретИх и червь. – О, Астарта блаженно Не на землю меня поведет — Сквозь созвездие Льва поведет,В те пределы, где пепельно-пенна, Лета[116] – вечным забвеньем – течет,Сквозь созвездие Льва вдохновенно, Милосердно меня поведет!»Но перстом погрозила Психея: «Я не верю огню в небесах! Нет, не верю огню в небесах!Он все ближе. Беги же скорее!» Одолели сомненья и страх;Побледнела душа, и за нею Крылья скорби поникли во прах,Ужаснулась, и крылья за нею Безнадежно упали во прах, —Тихо-тихо упали во прах.Я ответил: «Тревога напрасна! В небесах – ослепительный свет! Окунемся в спасительный свет!Порицанье Сивиллы[117] пристрастно, И прекрасен Астарты рассвет! Полный новой Надежды рассвет!Он сверкает раздольно и властно, Он не призрак летучий, о нет!Он дарует раздольно и властно Свет Надежды. Не бойся! О нет, Это благословенный рассвет!»Так сказал я, проникнуть не смея В невеселую даль ее дум И догадок, догадок и дум.Но тропа прервалась, и, темнея,Склеп возник. Я и вещий мой ум, Я (не веря) и вещий мой ум —Мы воскликнули разом: «Психея! Кто тут спит?!» – Я и вещий мой ум… «Улялюм, – подсказала Психея, —Улялюм! Ты забыл Улялюм!»Сердце в пепел упало и пену И, как листья, устало застыло, Как осенние листья, застыло.Год назад год пошел отреченный! В октябре бесконечно уныло Я стоял здесь у края могилы! Я кричал здесь у края могилы! Ночь Ночей над землей наступила —Ах! зачем – и забыв – не забыл я:Тою ночью темны, вдохновенны Стали чащи, озера, могилы,И звучали над чащей священной Завывания духов могилы!Мы, стеная, – она, я – вскричали: «Ах, возможно ль, что духи могил — Милосердные духи могил —Отвлеченьем от нашей печали И несчастья, что склеп затаил, —К нам на небо Астарту призвали Из созвездия адских[118] светил —Из греховной, губительной дали, С небосвода подземных светил?»

Перейти на страницу: