Вопрос и ответ

– Нет, – сказал я. – Нет, сэр.

– Хорошо, – подытожил мэр.

Я посмотрел в стекло. Голова голого парня безжизненно свисала на грудь; челюсть отвалена, слюна ниточкой. Мистер Моллот сердито стащил перчатки и шлепнул их на стол.

– Мне очень повезло, – тепло сказал мэр. – Я удовлетворил свои амбиции, вернул эту планету обратно на орбиту. Еще несколько дней – возможно, даже часов, – и я уничтожу террористов. И когда прилетят новые поселенцы, именно я, и никто иной, с гордостью протяну им руку мира и дружбы.

Он даже руки воздел, словно ему не терпелось протянуть их новым друзьям.

– И кто же будет рядом со мной в этот судьбоносный момент? – Руки в итоге протянулись к нам. – Вы. Вы оба.

Дэйви, так и жужжа розовым с головы до пят, потянулся навстречу и взял руку отца.

– Я явился в этот город только с одним сыном. – Вторая рука упрямо целилась в меня. – Но он подарил мне еще одного.

Рука. Протянута ко мне. Ждет, штобы я ее взял.

Штобы второй сын пожал руку отцу.

– Поздравляю, лейтенант Свинота. – Дэйви запрыгнул в седло.

– Тодд? – Это опять Айвен, сошел с поста и смотрит, как я сажусь на Ангаррад. – Можно с тобой перемолвиться словечком?

– Он теперь выше тебя по рангу, – свысока сообщил Дэйви. – Обращайся к нему «лейтенант», ежели не хочешь рыть нужники на передовой.

Айвен глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.

– Очень хорошо. Лейтенант, могу я перемолвиться с вами словечком?

Я опустил на него взгляд с высоты лошадиной спины. Его Шум только што не лопался от сцен насилия, от пулевого ранения ноги, от заговоров, сопротивления и способов добраться до мэра – и все это в открытую, словно он хотел произвести на меня впечатление.

– Ты бы это пригасил, – сказал я. – Не ровен час, еще кто услышит.

Дал повод кобыле и выехал на дорогу. В спину мне летел Шум Айвена. Мне было все равно.

Ничего не чувствую, ничего не пускаю внутрь.

– Он назвал тебя сыном. – Дэйви глядел вперед, туда, где солнце уходило за водопад. – Типа мы теперь братья.

Я промолчал.

– Надо это как-то отметить.

– Где? – раскрыл наконец рот я. – Как?

– Ну, мы же теперь оба офицеры, так, братишка? Я смекаю, у офицеров есть всякие привилегии. – Он искоса поглядел на меня; Шум полыхал пожаром, полный всяких вещей, которые я привык в нем видеть в Прентисстауне.

В старом еще Прентисстауне.

В основном это были женщины без одежды.

Я нахмурился и послал ему картинку: женщина, без одежды, с вкованным в руку браслетом.

– Ну и? – переспросил он.

– Тебе самому не тошно?

– Нет, братик, ты теперь говоришь с сержантом Прентиссом. Мне наконец-то отлично.

Он захохотал и смеялся, смеялся, и так ему было здорово, што он поневоле тронул и мой Шум и озарил его, хотел я того или нет.

– Да ну, лейтенант Ссанина, ты же не хнычешь до сих пор по своей девчонке? Она тебя кинула много месяцев назад. Пора бы тебе уже и новую раздобыть.

– Заткнись, Дэйви.

– Заткнись, сержант Дэйви. – И он снова радостно залился. – Ладно, ладно, отлично, сиди себе дома, читай свою книгу…

Тут он и правда заткнулся.

– Ох, черт, прости, нет. Я не хотел, я правда забыл.

И самое странное, это было искренне.

И в момент тишины его Шум опять пульсанул тем странным, сильным чувством, которое он так упорно прятал…

Тем, што он хоронил внутри и из-за чего сам…

– Слушай, – сказал он, и я видел, как внутри поднимается то, што он хочет предложить, и не мог, совсем не мог этого вынести, я и минуты не проживу, если он скажет это вслух. – Если вдруг ты хочешь, чтобы я тебе ее почитал…

– Нет, Дэйви, – очень быстро сказал я. – Нет, спасибо. Нет.

– Точно?

– Да.

– Ну, мое дело предложить.

Шум его опять просветлел, расцвел мыслями о новом ранге, о женщинах, о том, што мы с ним теперь братья.

Всю дорогу до города он счастливо насвистывал.

Я лежал на койке спиной к мэру Леджеру, который, как обычно, жрал. Я, собственно, тоже приканчивал ужин, но в основном смотрел на мамину книгу – просто смотрел… как она лежит рядом на одеяле.

– Люди все думают, когда будет большая атака, – подал голос мэр Леджер.

Я не стал ему отвечать. Погладил пальцами обложку книги (каждый вечер так делал), ее мягкую кожу, края дырки, где в нее воткнулся нож.

– Говорят, уже совсем скоро.

– Пусть говорят што хотят.

Открыл обложку. Бенова сложенная карта все еще здесь, внутри, куда я ее последний раз втиснул. Судя по всему, Дэйви даже не озаботился ее открыть ни разу за все время, што она у него была.

Пахнет немного конюшней – это наверняка потому, што я знаю, где ее хранили, – но это все равно она, книга. Ее книга.

Ма. Слова моей ма.

Смотри, што сталось с твоим сыном, ма.

Мэр Леджер шумно вздохнул.

– Они сюда атаковать будут, ты в курсе? – сказал он. – Если это случится, ты должен меня выпустить.

– Пять секунд помолчать не можешь? – отрезал я.

Открыл первую страницу, самую первую запись, сделанную в тот день, когда я появился на свет. Всю полную слов, которые я уже однажды слышал…

(которые читала мне…)

– Ни ружья, ни чего еще. – Мэр Леджер встал и снова, уже в который раз, выглянул в окно. – Я совершенно беззащитен.