Вопрос и ответ

И я чуть не вылетела из седла, когда в отдалении грохнул БУМ-М-М.

Желудь затормозил, крутанулся, чтобы удержать меня на спине. Мы обернулись…

Я увидела дальше, вдоль по дороге, огонь…

Я увидела горящие дома.

Склады.

Амбары с зерном.

Бегущих сквозь дым в нашу сторону людей – не солдат, просто людей, бегущих мимо во тьме.

Так быстро, что они даже не останавливались на нас поглядеть.

Спасающихся от Ответа.

– Да что же она делает! – вслух воскликнула я.

Огонь, подумал Желудь, нервно гремя копытами.

– Она сжигает все, – пробормотала я. – Она сжигает все.

Но почему?

Почему?

– Желудь… – начала я.

И всю долину накрыл низкий, долгий зов рога.

Желудь резко завизжал, безо всяких слов в Шуме, просто вспышкой страха – ужаса, такого отчаянного, что у меня сердце подпрыгнуло в груди. От бегущих кругом людей послышалось несколько ахов, кто-то закричал, кто-то остановился, оглянулся назад, на город и то, что за ним.

Я тоже, хотя небо было слишком темное, чтобы хоть что-нибудь разглядеть.

Вдалеке горели огни.

Они спускались по зигзагу дороги у водопада.

Совершенно не по той, которой шла армия.

– Что же это такое? – беспомощно спросила я ни у кого конкретно – у всех в общем. – Что это за огни? Что это за звук?

Мужчина остановился рядом со мной, его Шум пламенел и кружил в изумлении, неверии, ужасе, остром как нож.

– Нет, нет, не может быть, – прошептал он.

– Да чего? – завопила я. – Чего не может быть? Что это?

И снова длинный низкий зов прокатился через всю долину.

И звук этот был – словно конец света.

Начало

Мэр пришел в себя еще до того, как я успел довязать ему руки.

Он застонал. Чистый, настоящий Шум брызнул из него – первый, который я вообще слышал из его головы, безо всяких защит.

Шум побежденного человека.

– И вовсе не побежденного, – пробормотал он. – Временно выведенного из строя.

– Закрой рот. – Я потуже подтянул веревки.

Обошел его спереди. Глаза все еще затуманены после моей атаки, но улыбку он выдавить смог.

Я стер ее ударом приклада по лицу.

– Если я услышу хоть эхо Шума с твоей стороны… – предупредил я, переворачивая ружье стволом к нему.

– Я в курсе. – Улыбка все равно раздвинула кровавые губы. – И ты это сделаешь, правда ведь?

Я ничего на это не сказал.

Это и был мой ответ.

Мэр вздохнул, откинул голову, словно хотел потянуть шею, уперся взглядом в цветное окно, каким-то чудом висевшее над нами посреди своей собственной, отдельной стены. За ним вставали луны, чуть подсвечивая своих стеклянных двойников.

– И вот они снова мы, Тодд, – сказал он, – в той самой комнате, где мы впервые толком встретились. – Он окинул сцену взглядом: надо же, теперь он сидит привязанный к стулу, а я возвышаюсь над ним. – Все меняется. Но все остается прежним.

– Твои разглагольствования необязательно должны скрашивать нам ожидание.

– Ожидание чего? – Он на глазах приходил в себя.

Шум у него в голове исчезал, стирался.

– Ты ведь хотел бы тоже так уметь, правда? Чтобы никто для разнообразия не знал, что ты думаешь.

– Я велел тебе заткнуться.

– Вот сейчас ты думаешь об армии.

– Заткнись.

– Ты гадаешь, правда ли они станут тебя слушать. И смогут ли помочь люди Виолы…

– Ты сейчас снова получишь прикладом в зубы.

– Ты задумываешься, действительно ли ты победил.

– Я действительно победил. И ты сам это знаешь.

Издалека принесло еще один БУМ-М-М.

– Она уничтожает все на своем пути. – Мэр устремил взгляд туда, в сторону звука. – Как интересно.

– Кто? – не удержался я.

– Ты ведь так и не познакомился с мистрис Койл? – Он аккуратно потянул одно плечо, потом другое. – Выдающаяся женщина. Выдающийся противник. А знаешь, она вполне могла бы меня победить. Реально могла бы. – Улыбка стала широкой, как раньше. – Но ты ее опередил.

– Што значит «она уничтожает все»?

– Как всегда, я имел в виду ровно то, что сказал.

– Зачем ей это делать? Зачем ей просто все взрывать?

– Есть две причины, – сказал он. – Во-первых, она создает хаос, чтобы воевать с ней было труднее, чем с организованным противником. А во-вторых, она лишает безопасности тех, кто не хотел воевать, и создает впечатление, что она непобедима. Так потом будет легче управлять людьми. – Он пожал плечами. – У подобных ей всегда война. Везде.

– У подобных тебе, – бросил я.

– Вы просто поменяете одного тирана на другого, Тодд. Жаль, что именно мне пришлось тебе об этом сказать.

– Я ничего ни на што не меняю. И я велел тебе молчать.

Держа его под прицелом, я подошел к Ангаррад, которая смотрела на нас с темного пятачка между кучами мусора. Тодд, подумала она. Пить.

– С фасада у коновязи еще стоит корыто? – спросил я у мэра. – Или оно тоже взорвалось?

– Взорвалось, – кивнул он. – Но сзади есть еще одно. Там, где привязан мой конь.

Морпет, подумал я ей в голову, и в кобыле встрепенулось интересное новое чувство.

Морпет, подумала она. Подчинить.

– Вот моя девочка. – Я погладил ее по носу. – Иди, теперь он точно подчинится.

Она игриво толкнула меня головой пару раз и уцокала прочь, обогнув угол и скрывшись за развалинами.