Volume IX: The Age of Voltaire

Теперь женщины Англии умоляли торжествующего Ричардсона изобразить для них идеального мужчину, как он, по их мнению, изобразил идеальную женщину в "Памеле". Ричардсон колебался перед этой сложной задачей, но его подтолкнула сатира Филдинга на Памелу в "Джозефе Эндрюсе" и мужской портрет в полный рост Филдинга в "Томе Джонсе". Итак, с ноября 1753 года по март 1754 года он выпустил в свет "Историю сэра Чарльза Грандисона" в семи томах. В беспечном настроении нашего времени трудно понять, почему этот третий роман имел такой же большой успех, как и два других; реакция двадцатого века против пуританства и средневикторианского компромисса закрыла наши сердца для картин идеальной доброты, по крайней мере в мужском роде; мы нашли хороших людей, но ни одного без искупительных недостатков. Ричардсон попытался приукрасить сэра Чарльза некоторыми незначительными недостатками, но мы все равно возмущены непроходимой дистанцией между ним и нами. Кроме того, добродетель теряет очарование, когда ее выставляют на парад. Грандисон едва избежал канонизации.

Ричардсон был настолько увлечен проповедью, что допустил некоторые недостатки в своем литературном творчестве. Он был почти лишен юмора и остроумия. Попытка рассказать длинную историю через письма вовлекла его во множество неправдоподобностей (запомнить такие объемы разговоров); но это позволило ему представить одни и те же события с разных точек зрения, и это придало повествованию интимность, едва ли возможную в менее субъективной форме. В то время было вполне в обычае писать длинные и доверительные письма доверенным родственникам или друзьям. Кроме того, эпистолярный метод давал возможность использовать сильную сторону Ричардсона - показ женского характера. Но и здесь есть свои недостатки: он знал мужчин меньше, чем женщин, дворян меньше, чем простолюдинов; он редко улавливал колебания, противоречия и развитие души. Но тысячи деталей свидетельствуют о его внимательном наблюдении за поведением человека. В этих романах родилась английская психологическая фантастика и тот субъективизм, который дошел до лихорадки у Руссо.

Ричардсон воспринял свой успех скромно. Он продолжал работать печатником, но построил себе лучший дом. Он писал длинные письма с советами широкому кругу женщин, некоторые из которых называли его "дорогой папа". В последние годы жизни он расплачивался нервной чувствительностью и бессонницей за сосредоточенность мысли и рассеянность искусства. 4 июля 1761 года он умер от паралитического удара.

Его международное влияние было больше, чем у любого другого англичанина того времени, за исключением Уэсли и старшего Питта. На родине он помог сформировать моральный тон Англии времен Джонсона и поднять нравы двора после Георга II. Его этическое и литературное наследие легло в основу романа Голдсмита "Викарий из Уэйкфилда" (1766) и романа Джейн Остин "Разум и чувства" (1811). Во Франции он считался бесконкурентным в английской художественной литературе; "Ни на одном языке, - говорил Руссо, - никогда не было написано романа, равного "Клариссе" или хотя бы приближающегося к ней". 79 Ричардсон был переведен аббатом Прево; Вольтер драматизировал Памелу в "Нанине"; Руссо создал "Невечернюю Элоизу" по образцу "Клариссы" по теме, форме и нравственной цели. Дидро возвысился до экстатического апострофа в своем "Элоге Ричардсона" (1761); если бы, по его словам , ему пришлось продать свою библиотеку, он бы оставил из всех своих книг только Гомера, Еврипида, Софокла и Ричардсона. В Германии Геллерт переводил и подражал Памеле, плакал над Грандисоном; 80 Клопшток пришел в восторг от "Клариссы"; Виланд поставил пьесу по Грандисону; немцы совершали паломничество к дому Ричардсона. 81 В Италии Гольдони адаптировал "Памелу" для сцены.

Сегодня никто не читает Ричардсона, разве что по принуждению ученых; у нас нет досуга писать такие письма, а тем более читать их; а моральный кодекс индустриального и дарвинистского века нетерпеливо бежит от пуританских предостережений и запретов. Но мы знаем, что эти романы в гораздо большей степени, чем поэзия Томсона, Коллинза и Грея, представляли собой бунт чувства против поклонения интеллекту и разуму; и мы узнаем в Ричардсоне отца, а в Руссо - главного героя того романтического движения, которое к концу века восторжествует над классическим артистизмом Поупа и похотливым реализмом Филдинга.

2. Генри Филдинг: 1707-54