Вольтер

Но юридический талант Вольтера проявится много позже. А пока Франсуа Мари Аруэ отдает такое явное предпочтение поэзии, вольнодумным беседам, бражничанию и обществу либертенов, чтению опасных книг перед изучением пандектов, что метр Аруэ вынужден принять крутые меры. Он отправляет ослушника в Гаагу, секретарем французского посольства. По странному совпадению королевским послом в Нидерландах (без этого знакомства ничего бы не вышло) был назначен брат аббата, маркиз де Шатонеф. Сам же аббат к тому времени умер и не мог заступиться за своего воспитанника, защитить его от замаскированной ссылки.

ГЛАВА 2 МЛАДШИЙ СЫН МЕТРА АРУЭ

Однако нужно рассказать по порядку то, что мы знаем о младшем сыне метра Аруэ, прежде чем ему пришла пора выбирать профессию.

Как трудно установить истину и как легко ее запутать! Вот первый пример. Хотя выписка из церковной книги сохранилась и в ней все это указано, и дата и место рождения великого человека, а имя его матери неоднократно подвергалось сомнению.

Выписка гласит: «В понедельник, 22 ноября 1694 года в парижской церкви Сант-Андре дез Арт был крещен Франсуа Мари, родившийся накануне законный сын метра Франсуа Аруэ, королевского советника, старшего нотариуса Шатле Парижа, и его жены, мадам Мари Маргарит, урожденной Домар». Между тем первый биограф Вольтера и его друг Кондорсе называет другую дату рождения писателя — 20 февраля 1694 года. Задержку с крещением он объясняет тем, что младенец был хил и слаб, боялись — не выживет. А крестив с таким опозданием, должны были и день рождения перенести на девять месяцев. Кондорсе отмечает и вторую неточность выписки: мадам Аруэ звали не Мари Маргарит, а Мари Катрин.

Современный биограф Вольтера Г. Крузеньер поддерживает февральскую версию: «Не удивительно, что, родившись 20 февраля, он из-за слабости здоровья был крещен лишь 22 ноября».

Вольтерист конца прошлого века Бон оговаривает допущенную причтом в акте о крещении Франсуа Мари Аруэ ошибку с именем его матери. Зато он приводит письмо родственника семьи, Пьера Бии, его отцу, отправленное из Парижа 24 ноября 1694 года: «У наших кузенов появился еще сын, он родился три дня тому назад». Но Бон, ссылаясь на другого биографа, Клюгенсона, называет иное место рождения Вольтера. Сестра метра Аруэ, мадам Маршан, жила в окрестностях Парижа, в прелестной деревушке Шатене. Беременная Мари Маргарит, или Мари Катрин — в том же письме Пьера Бии говорится, что она была очень больна, — перед родами поселилась у золовки.

Бон объясняет и почему, появившись на свет в Шатене, младенец был крещен в Париже. По действующему еще тогда ордонансу Карла V от 5 августа 1371 года, только парижским буржуа предоставлялось право приобретать и занимать высокие должности. А в этом праве для сына родители Франсуа Мари были весьма заинтересованы.

Другие исследователи, напротив, настаивают на том, что будущий Вольтер родился на подворье Шатле — высшей судебной инстанции Парижа, в доме, где семья продолжала жить и потом, и во всем прочем не отклоняются от метрических данных. Так принято в современной Вольтериане, западной и советской. Рене Помо, правда, указывая как дату рождения Франсуа Мари Аруэ 21 ноября, добавляет: «Сам Вольтер настаивал на том, что родился 20 февраля».

Разумеется, не столь существенно, родился ли великий человек 20 февраля или 21 ноября, в Шатене или в Париже, звали его мать Мари Маргарит, или Мари Катрин. Я привела эту путаницу, касающуюся таких простых фактов, лишь как доказательство того, что во многом, касающемся, казалось бы, столь досконально изученной биографии Вольтера, истину установить не просто. Будучи вообще великим мистификатором, Вольтер проявлял особую скрытность в том, что относилось к его происхождению и семье. По всей вероятности, это объясняется тем, что он хотел войти в историю не как Аруэ, но как Вольтер. Очень важна была частица «де» перед новой фамилией. Де Вольтер — означало поэт, равный принцу. Аруэ — сын нотариуса, казначея, хотя формально и этой фамилии предшествовало «де». А тут еще и угрожавшая по воле отца карьера по судебному ведомству… Этого сын ему никогда не смог простить. Тут, очевидно, и разгадка, почему Вольтер, свято чтя своих духовных отцов — Бейля, Монтеня, Фонтенеля, либертенов «Тампля», чтя их мадонну, позже Локка и Ньютона и даже иезуита отца Поре, не любил вспоминать о метре Франсуа и пошедшем по его стопам брате Армане.

Вот отчего де Вольтер в 1741 году пишет своему поверенному в делах в Париже, аббату Муссино: «Я посылаю Вам мою подпись для грамот и доверенностей. Я забыл свою фамилию д’Аруэ, забыл ее очень охотно. Посылаю Вам и другие грамоты, где употребляется эта фамилия, которой я, несмотря ни на что, не придаю значения».